Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Мало того, что Картер посадил Пентагон на голодный паек – его советники по вопросам обороны меня просто убили. Это была группа легковесных типов, выбранных скорее за заслуги в либеральной политке, нежели за технический или военный опыт. Были, правда, и исключения: Гарольд Браун был вполне знающим министром обороны, а Уильям Перри – его великолепным заместителем по исследованиям и техническим вопросам. Однако большую часть команды Картера, казалось, выбрал вице-президент Уолтер Мондейл, который не любил Пентагон и не доверял ему. Советники убедили Картера прекратить программу создания бомбардировщика B-1 и растянуть программы межконтинентальных ракет MX и флотских подводных лодок и ракет «Трайдент».

Куда уж хуже, но вскоре после моего переезда в новый офис в Пентагоне, ЦРУ и Разведывательное управление Минобороны США проинформировали меня о прогрессе Советского Союза: он ускоряет свое военное строительство в то самое время, когда мы расслабляемся. Прогнозы показывали: если Советы сохранят темп, то через 8–10 лет обгонят нас. В то же время бригадный генерал Джаспер Уэлч, глава Управления исследований и анализа ВВС, утверждал, что Соединенным Штатам нужно только вновь поднять оборонное финансирование до 6.5 % ВВП (в годы после Корейской войны оно и то было выше), подержать его на этом уровне несколько лет, и рано или поздно Советы признают поражение. Вот тогда мы сможем заключить с ними разумные соглашения о сокращении вооружений.

Я же совершенно не сомневался в необходимости поддерживать нашу силу и особенно – сохранить ракету MX. Это стало моей первой задачей. MX была первой новой стратегической ракетой, создаваемой в США после «Минитмена-3» в 1960-е годы. MX была нашей первой ракетой мобильного базирования, рассчитанной на запуск как из шахты, так и с платформы, которая может передвигаться по кругу диаметром во много миль. Адвокаты контроля над вооружениями хотели убедить нас отказаться от этой программы, потому что она могла настроить против нас русских; экологи же ненавидели предложенную схему базирования.

Однако Советский Союз продолжал добавлять к «ракетному щиту» новые модификации SS-11 и SS-13, а также новые ракет вроде SS-17, SS-18 и SS-19 и их собственную мобильную ракету SS-25. Я знал теперь, на что способны советские ракетостроители; может, их «птички» и менее совершенны или надежны, чем наши, но свои функции они выполняют адекватно, а кроме того, выходят с заводов «как сосиски», как обещал Никита Хрущев двадцатью годами раньше.

Поэтому MX следовало сохранить любыми правдами и неправдами. Должность моего заместителя по требованиям занимал генерал-майор Келли Бёрк. Высокий и серьейзный, бывший офицер по операциям и планированию в Стратегическом авиационном командовании SAC, а кроме того, замечательный писатель и лектор. Я сказал Келли, что мне нужен специальный первый заместитель конкретно по программе MX: «Я бы хотел, чтобы это был летчик-истребитель с определенным опытом в командовании SAC. В идеале – парень из провинции с политическим чутьем». Я разбирался в технике, но хотел заполучить человека, который сможет проводить много времени, представляя детали MX Конгрессу.

У Келли был на примете как раз такой парень – Гай Хеккер-младший. Выбранный для производства в бригадные генералы, он тогда командовал 45-й дивизией ВВС на авиабазе Пиз в Нью-Гемпшире. Он оказался невысоким коренастым человеком, который легко смеется и постоянно улыбается. Именно в нем я и нуждался. По моему приказу Гай отправился на Капитолийский холм лоббировать в пользу сохранения и спасения MX. Министр ВВС Джон Стетсон и его заместитель д-р Ханс Марк также хорошо поработали, помогая мне поддерживать движение вперед в технологиях ВВС.

Посмотрев на XST из локхидовской программы HAVE BLUE на Грум-Лейк, я знал, что ВВС США должны разработать «невидимый» самолет. Я созвал команду разработчиков в зал секретных переговоров в Пентагоне и попросил их приступить к формированию проектных требований к стелс-истребителю на базе HAVE BLUE. Мы хотели получить штурмовик, способный поражать особо важные объекты – центры командования и управления, политические центры, электростанции и бункеры для хранения вооружений. Ему предстояло летать ночью и оставаться невидимым для противника. Этот самолет должен был иметь возможность нести как минимум две 900-килограммовые бомбы с дозвуковой скоростью. Новому проекту дали имя SENIOR TREND.

К ноябрю 1978 года Lockheed вовсю работала над SENIOR TREND, который в конечном итоге превратился в F-117A – черную стреловидную машину. Вся ее поверхность состояла исключительно из плоских граней, покрытых поглощающими радарное излучение материалами. Я полагал также, что бомбардировщик с использованием стелс-технологии может получить согласие и поддержку президента. Поэтому я запросил Lockheed, не могут ли они доработать проект SENIOR TREND под размеры бомбардировщика.