Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Весной я часто видел Дика по разным поводам, а в середине июля 1989 года он позвонил мне в офис в Старом городе и сказал, что мне следует обязательно послушать объявление президента Буша через несколько дней. И вот 20 июля, в двадцатую годовщину посадки «Аполлона-11» на Луну, мы с Линдой сидели вместе с другими бывшими астронавтами на площади к северу от Аэрокосмического музея и слушали, как президент Буш объявляет о желании «восстановить США в роли превосходящей всех космической державы». Он предложил «большое и долгосрочное обязательство: вернуться на Луну, чтобы больше не покидать ее. А затем будет путешествие в день завтрашний, путешествие на другую планету, пилотируемая экспедиция на Марс». Затем президент дал вице-президенту Дэну Куэйлу указание возглавить Национальный космический совет и определить план и сроки реализации новой Инициативы по освоению космоса (SEI[165]). Это были слова, которые я хотел услышать из уст президента уже двадцать лет. Но слушая его, я тут же спросил себя: «А откуда, черт побери, мы возьмем деньги?»

Деньги, впрочем, были не первым барьером. Через несколько месяцев зашаталась Берлинская стена, и советский блок в Восточной Европе стал рушиться. Было ясно, что сокращение военных расходов Америки высвободит во много раз больше средств, чем нужно для энергичной и мирной программы освоения космоса. Увы, первой проблемой инициативы SEI стало само NASA.

Космическое агентство запустило собственное исследование с коротким 90-дневным сроком, которое возглавил Аарон Коэн, директор Центра Джонсона, сильный и опытный ветеран программы «Аполлон» и мой хороший друг. Однако то, что он и его команда выдали на-гора в декабре 1989 года, вызвало большое недовольство вице-президента и Космического совета. Неофициальная оценка стоимости SEI по версии NASA была пятьсот миллиардов долларов и не нравилась никому.

Меня попросили быть одним из 15 членов специальной комиссии Национального исследовательского совета, которой предстояло изучить ответ NASA. Со мной в комиссию вошли генерал Сэм Филлипс (он, к несчастью, не смог принять участие в работе, потому что боролся с раком и умер вскоре после первого заседания), д-р Гай Стивер, бывший советник президента по науке, и Джо Гэвин, некогда менеджер лунного модуля на фирме Grumman. Мы собрались в здании Национальной академии наук в Вашингтоне в понедельник 15 января 1990 года и работали не отрываясь до пятницы, часто устраивая там же завтрак, ленч и обед и засиживаясь до 11 часов вечера. Мы изучали отчеты частных фирм, университетов, Министерства обороны, Министерства энергетики, NASA и нескольких исследовательских центров государственного уровня, стараясь найти в работе NASA рациональное зерно.

В 90-дневном исследовании содержались хорошие базовые данные, но в остальном все было еще хуже, чем раньше. Каждая из предложенных лунных миссий основывалась на шаттле и Космической станции «Фридом»[166], словно инициативу SEI задумали в оправдание этих программ. К примеру, для возвращения на Луну NASA предлагало использовать четыре шаттла, доставляя с их помощью на станцию «Фридом» части аппарата для возвращения с Луны (и сотни тысяч фунтов топлива для него). Там все перечисленное предстояло собрать и запустить к Луне. Коэн и его команда, казалось, забыли, что в эпоху «Аполлонов», в 1969 гшоду, NASA выполнила ту же самую задачу одним носителем и одним пуском.

90-дневное исследование едва коснулось темы ядерной двигательной установки. Нашей комиссии представили доклад Организации по СОИ о секретной программе испытаний под названием «Тимберуинд». Эта программам могла бы привести к созданию ядерной тепловой ракеты, способной отправить космический корабль на Марс. По словам Коэна, они недолгое время рассматривали эту форму движителя и нашли ее многообещающей, но не считают ее политически приемлемой. Я ответил, что они должны были представить технические верные рекомендации, а не политически приемлемые.

К началу февраля мы закончили критический обзор, в целом он получился негативным. В ответ вице-президент Куэйл спросил, как можно реализовать программу SEI быстрее, лучше, надежнее и дешевле. Национальный космический совет предложил NASA немедленно запустить программу внешних связей, чтобы собрать идеи университетов, промышленных фирм, профессиональных организаций и правительственных агентств. К несчастью, NASA медлило с запуском этой программы. Раздражение в связи с затягиванием работы со стороны NASA нарастало, и не только у вице-президента и Космического совета, но и у президента Буша и его сына Джорджа, который работал в это время в Белом доме. Оба Буша запомнили, как NASA профукало возможность четко сформулировать перспективу будущего Америки в космосе.

В то время я вернулся к своим корпоративным делам, но в конце мая 1990 года позвонил Дик Трули. Он хотел встретиться со мной как можно скорее.

Глава 20 Набросок будущего