Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Вдобавок к основному экипажу (я, Вэнс и Дик), в ЭПАС был дублирующий американский экипаж в составе Ала Бина, Рона Эванса и Джека Лаусмы, они тоже приступили к полномасштабной подготовке осенью 1973 года. Нельзя не сказать и о четырех членах экипажа поддержки: Бо Бобко, Боб Криппен, Дик Трули и Боб Овермайр. Овермайр готовился представлять нас в советском ЦУПе, которого мы еще не видели. Джин Сернан был специальным помощником Криса Крафта по ASTP, так что и он ездил с нами.

С советскими делегациями в США всегда приезжали несколько типичных людей из КГБ. Мы полагали, что и сами космонавты производят у нас некоторую разведку – а мы у них. В конце концов, четверо наших астронавтов из экипажа поддержки потратили несколько лет, готовясь к шпионажу против СССР с орбиты в рамках программы MOL. У них был уровень допуска повыше моего, я мог знакомиться лишь с материалами с грифом «секретно». Глинн Ланни и Джин Сернан, вернувшись из Москвы, даже заезжали в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли (Вирджиния) для опроса.

Я в то время не имел представления об их взаимоотношениях. Учитывая мою известность, я понимал, что любой контакт между мной и ЦРУ в конечном итоге станет достоянием общественности. Я прямо сообщил руководству NASA о своем нежелании контактировать с этим ведомством или водить знакомство с кем-либо оттуда. Тогда, даже если меня будут расспрашивать репортеры, я смогу с чистой совестью все отрицать. Но конечно, мой старый друг и учитель генерал Сэм Филлипс был теперь главой Агентства национальной безопасности, и когда я оказывался в окрестностях Вашингтона, я звонил ему домой в Мэриленд и встречался с ним и с его женой Бетти-Энн. Мы обсуждали разные интересующие нас вопросы.

Советы тоже играли в свои игры, но на куда более масштабном уровне. Для начала надо сказать, что их уверения, будто именно советская Академия наук осуществляет пилотируемую космическую программу, не соответствовали действительности. Да, президент Академии Келдыш был ключевой фигурой в их космической программе на протяжении 25 лет, но лишь потому, что занимался расчетами траекторий МБР и космических кораблей. Руководство программой делили между собой различные министерства и организации. Советские ВВС, управлявшие Звёздным городком, подчинялись, к примеру, Министерству обороны, как и Ракетные войска стратегического назначения, которые запускали «Союзы», осуществляли управление полетом из своего центра в Евпатории (Крым) и заведовали космодромом Байконур. Конструкторское бюро Королёва, подведомственное Министерству общего машиностроения и находившееся тогда под началом Василия Мишина, разрабатывало и строило космические корабли «Союз». Вместе с еще одной организацией по имени ЦНИИмаш[127] (аналитичеcкий институт, чем-то похожий на нашу Aerospace Corporation) они создавали новый «гражданский» Центр управления полетом.

У нас было довольно размытое представление о природе этих организаций – и очень мало точной информации. Было забавно, тем не менее, видеть советского технического директора Константина Бушуева, космического инженера и руководителя программы вроде нашего Джорджа Лоу, представлявшегося как «профессор Бушуев из Академии наук», когда на самом деле он занимал руководящую должность в КБ Королёва. Через много лет мы узнали, что всякий раз, когда в СССР появлялись американцы и хотели встретиться с ним, Бушуев мчался в Москву, в Институт космических исследований АН СССР, где якобы располагался его кабинет. Даже встречаясь со своими американскими партнерами – Глинном Ланни, Четом Ли или Питом Франком, профессор Бушуев иногда говорил «прошу меня извинить» и шел советоваться со своими сопровождающими из КГБ и со своими коллегами из КБ Королёва о том, разрешается ли ответить на тот или иной вопрос.

Вопросы были достаточно простые. «Где вы строите ваш космический корабль?» – спросил я.

«На одним из наших предприятий» – прозвучал лаконичный ответ.

«Я хочу увидеть ваш центр управления».

«Не сейчас. Мы его еще не закончили». Этот ответ вызывал следующий вопрос: а что они использовали в качестве центра управления полетом до сих пор?

В конце концов, они смягчилась и взяли нас на новый объект, который строился на территории ЦНИИмаш в пригороде Москвы – Калининграде, буквально через улицу от массивного промышленного комплекса, которое, как оказалось, и является КБ Королёва. На протяжении всей программы ЭПАС я ощущал некую вину перед «профессором» Константином Бушуевым. Он был истинным джентльменом, отличным инженером и, очевидно, испытывал огромное давление.