Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Как-то вечером на приеме я разговорился с Анатолием Филипченко, командиром второго корабля ЭПАС. Мы будто почувствовали ситуацию без слов, и каждый начал говорить на языке другого – естественно, медленнее и отчетливее. На следующий день мы предложили такой вариант другим членам экипажей и составителям полетного плана. Поскольку никто не считал текущее положение особенно удачным, мы решили попробовать – и этот метод стал стандартным.

Иногда возникали недоразумения. Для русских английское слово maneuver (маневр) звучало практически так же, как manure (навоз), и мы не раз вместе смеялись над предстоящим «навозом» «Аполлона». Для нас русское слово «удалиться» почти не отличалось от «удавиться». И когда я говорил по-русски с оклахомским акцентом «мы удаляемся», космонавтам казалось, что я говорю «удавляемся»[128].

Вечером Четвертого июля, вернувшись в Звёздный после великолепного приема в резиденции американского посла в Спасо-Хаузе, мы решили устроить собственный патриотический праздник. Рон Эванс как-то умудрился провезти в Советский Союз пол-ящика фейерверков, и мы начали запускать их у передней террасы гостиницы «Космонавт».

Вскоре прибыл патруль генерала Берегового с целью разобраться, кто имеет наглость нарушать мир и покой Звёздного городка. Блюстители порядка, правда, не решились приблизиться к нам, оставшись на другой стороне маленького бассейна, и тогда я приказал Эвансу запустить ракету-бутылку в их сторону. Она взорвалась метрах в тридцати над их головами, и они аж подпрыгнули. Мы продолжали вести заградительный огонь, и в конце концов один из них, старший, медленно прошел 15 метров до нашей группы. Остальные астронавты сплотились вокруг меня, и я стал объяснять на чистом оклахомском: «Добрый вечер, товарищ. Мы отмечаем годовщину нашей революции. Не хотите выпить вместе с нами за наш праздник? Патрульный улыбнулся, вежливо отказался и уехал вместе со своими людьми.

26 июня 1974 года Советы запустили новую космическую станцию «Салют-3», объявив об этом только когда она уже благополучно вышла на орбиту. Павел Попович и Юрий Артюхин прибыли на нее на «Союзе-14» и провели две недели на борту, а 19 июля благополучно вернулись. 26 августа стартовал очередной экипаж на «Союзе-15», однако полет Геннадия Сарафанова и Льва Дёмина продолжался лишь двое суток. Автоматическая система сближения «Игла» отказала во время заключительного подхода к «Салюту-3», и руководители полета отменили стыковку. Так как система жизнеобеспечения на «Союзе» была ограничена двумя сутками работы, Сарафанову и Дёмину пришлось вернуться при первой же возможности и садиться в темноте.

Официальное объяснение в советской прессе ничего не говорило о неудаче. Космонавты отрабатывали процессы маневрирования и сближения со станцией, но слово «стыковка» даже не прозвучало. Это объяснение не понравилось Джорджу Лоу, и он попросил меня зайти к нему в кабинет в головном офисе NASA до прибытия советской делегации. В ее составе был генерал Шаталов, и она должна была прибыть в Вашингтон в воскресенье 8 сентября 1974 г.

Очень странно, сказал Джордж, и трудно поверить, будто Советы отправили экипаж для облета и инспекции той станции, где другая команда уже работала. Если Советы будут придерживаться этой версии, а у США имеются разведывательные данные, противоречащие ей, то информация точно утечет из комитетов Конгресса в прессу. А если Конгресс и пресса смогут уличить Советы в обмане, то нашему ЭПАСу кранты. Сенатор Уильям Проксмайр, который так любит пнуть NASA по любому поводу и очень критичен по отношению к ЭПАС, выступит против нас, и многие другие политики, пока сохраняющие нейтралитет, его поддержат. Мы даже можем потерять кое-кого из тех, кто выступает за нас. «Том, – сказал он, – ты должен докопаться до правды. Если Советы столкнулись с проблемой, им нужно признаться до середины недели». Я знал, что у Джорджа, как и у еще нескольких высших руководителей NASA, есть допуск к совсекретным сведениям по нескольким направлениям, поэтому я воспринял его предупреждение всерьез и обещал узнать, что смогу. Он попросил звонить ему домой в любое время дня и ночи.

Я отправился в Национальный аэропорт Вашингтона, чтобы встретить Алексея Леонова, Владимира Шаталова и других членов команды «Союза». Коротая ожидание, я разговорился с несколькими сотрудниками советского посольства, которые также приехали встретить космонавтов. Один из них поднял вопрос передачи технологий, делая акцент на пользу для мира во всем мире, процветания и дружбы с Советским Союзом: хорошо бы, США передали СССР технологии тяжелых дальних грузовиков, тяжелых прессов и электроники.

Американский трюкач Ивел Нивел только что попытался перепрыгнуть Снейк-Ривер на своем ракетном мотоцикле и потерпел неудачу. Я сказал советскому сотруднику: «Мы могли бы постараться уговорить Ивела Нивела поработать над передачей своих технологий, ведь в Советском Союзе так много больших рек и ущелий». Собеседник оценил мою шутку и отстал.