Есть только дорога…

– Мама мне рассказывала, что прабабушку действительно звали Марья. И что её муж – русский комиссар, пришедший устанавливать советскую власть на берега Конды – влюбился до безумия. А потом родилась моя бабушка. Потом война… Прадед ушёл на фронт в сорок первом. А на прабабку в это время кто-то донёс, что она антисоветчиной занимается и людей травами, да заговорами лечит. Разбираться тогда особо не стали. Бабушке восемь лет было. Её – в детдом, а прабабушку Марью – на "десять лет без права переписки"204. Прадед, вернувшись с войны, узнал что да как. С ума чуть не сошёл от горя. Но справился, бабушку из детдома забрать умудрился, один её воспитывал. А потом бабушка выросла, да вышла замуж за геолога, приехавшего на север нефть искать. Так моя мама родилась…

Наступила тишина, нарушаемая отзвуками песен из-за скалы.

– Мы посидим с Этл и Олей, – сказал Манул, – идите спать.

Лосик кивнула, Леший допил чай из протянутой кружки. Изо рта шёл пар, а над головами и соснами сияло тысячами звёзд безлунное ясное осеннее небо.

Лосик предложила Лешему не обходить скалу, а пролезть через вершину. Днём эти скалы порядочно исходили и излазили, поэтому путь наверх нашли почти наощупь. В одном месте надо было схватиться за дерево и подтянуться, держась за камень. Подъёмы здесь гораздо меньше, чем на Аракуле и Таганае, горы Уральские здесь настолько покаты, что скалы остались только на самых вершинах небольших гранитных сопок. Да и те – выглаженные ветрами и морозами, похожие на исполинские каменные матрасы. На Аракульском Шихане они, конечно, более впечатляющие, но здесь, к северу от Екатеринбурга, они маленькие и уютные. И почти на каждой сопке есть свои маленькие скалы, так что легко найти "своё", не затоптанное туристами и скалолазами местечко.

Первой на скалу забралась Лосик, за ней следом вскарабкался Леший. Отсюда уже было видно костёр и лагерь, хорошо слышно шум голосов и распеваемую Рыжим песню про старый замок в горах205. Вершина скалы едва-едва возвышается над деревьями, но этого достаточно, чтоб оглядеться вокруг, на пейзажи. Над головой огромное количество звёзд, вокруг – тёмное море осеннего леса. Лишь вдали виднелось зарево "Города-крепости"206 и огоньки аятских дачек. Саму станцию Аять от скалы скрывал лес.

– Знаю! – громко сказала Лосик.

– Что знаешь? – спросил Леший.

– Звезда упала. Надо сказать "Знаю" и желание загадать…

– Двадцать первый век, студент-биолог смотрит на звёзды и загадывает желания, – сострил Леший.

– А ещё этот человек ведьма, только что поведавшая свою историю. А рядом с ней стоит человек, бросивший институт, ездящий автостопом и верящий в коллективные сны, – сказала Лосик, – не сумасшадшие ли мы с тобой?

– Может и так, – Леший закурил сигарету, расстелил "Гром" на скале, в свитере сразу стало зябко. И сел спина к спине с Лосиком, глядя на небо.

– Благодаря вам, я делаю жизнь интересней и осознанней. Учёба в универе тоже интересна, но не так. Иногда теряется цель жизни, делаешь всё, будто на автомате. А здесь с вами. С тобой. Всё такое… Острое, что ли? Искреннее.

– Спасибо, буду считать это похвалой, – сказал Леший, – я бы ещё сам знал, что мне делать дальше?

– Тебе негде жить?

– Там, где мне всегда рады, мне нечем заняться. Либо идти тупо на завод, охранником в магазин или ещё куда. Либо сидеть на шее у родителей и деградировать.

– Затворничество не всегда деградация. На Манула посмотри.

– Манул волевой человек. Я, по сравнению с ним, так себе шаман.

– Тебе нужно общение и другие люди. Расскажи, какие есть идеи у тебя?

– Ну-у, так сразу? Для начала, пережить зиму. Весной появляется работа, связанная с экскурсиями и сплавами; параллельно – автостоп и "аск". А зимой надо найти тёплый уголок. Я бы устроился на какую-нибудь работу. Может даже поменял бы город. С тобой, правда, реже бы виделись. Снял бы жильё вскладчину с распиздяями типа себя, да и сидел на попе ровно до весны.

– А работа над собой? Преодоление своих страхов?

– Параллельно занимался бы этим.

– Мда. Жизненное планирование у тебя ни к чёрту. Да и у меня, пожалуй, тоже.

Лосик замолчала. У костра тем временем запели "Агату Кристи", пьяные голоса вопили про звёзды, которые падают в дебри сказочной тайги.

Эту песню Леший впервые услышал очень давно, ещё лет в шесть, когда он, в компании старшего брата и его друзей, лазили по заброшенной стройке возле самого леса. Поэтому слова "Ночью по лесу идёт Сатана и собирает свежие души…"207 долго были для маленького Алёши источником страха перед ночным лесом. Пока Леший не попал в Оленьи и не узнал, как это здорово ходить в лесу по ночам, если знаешь тропинки.