Есть только дорога…

– Нет. В маленький свечной заводик в Миассе, – водитель отшутился, а Леший понял, что речь идёт об одном заводе "среднего машиностроения".

– Понятно.

– А вы, небось, с Таганая?

– Да, так точно.

– Там хорошо. Мы когда-то общественное движение устраивали, чтоб рубки прекратить и парк образовать. Ходили по заводу собирали подписи. Народ действительно обрадовался. А потом девяностые, зарплату задерживают, заводы закрывают. Народу не до парка уже стало, лишь бы выжить. Мне вот подфартило. Предложили поработать тут, на охране. Мне на хлеб хватает, да Макару на корм.

За такими разговорами машина быстро несла Лешего и Олю по уральским горам и перевалам, со спецэффектами в виде слепых обгонов, закладывания ушей на спусках и проносящихся мимо встречных машин. Сосредоточенно и спокойно вёл водитель свой праворукий аппарат, а Макар сидел, радостно глядя вперёд. Вот показались домики Тургояка, вот впереди Машград и мост через Миасс.

– Здесь я направо ухожу. Вас тут и высадить?

– Ага, нормально.

– Спасибо за компанию, ребята.

– Удачи вам! Спасибо большое! – сказала Оля.

Ребята покинули машину, и "японка" рванула "с места в карьер", подняв облачко пыли.

– Ну как тебе?

– Интересно. Только мне кажется, что приходится много говорить.

– Это ещё не много. Бывает, приходится прямо болтать. А хуже того – отвечать на всякие глупые вопросы.

И они пошагали вдоль дороги.

– Сейчас к тебе?

– Нет, сначала покажу тебе ещё одно красивое место. Здесь рядышком, – Оля повлекла за собой Лешего.

Около заправки свернули на пыльный просёлок, ведущий по окраине сосново-берёзового леса. Через некоторое время, когда шум дороги перестал быть слышен среди красивого осеннего леса, Оля повлекла Лешего по тропинке. Здесь уже был чистый молодой сосняк. Через какое-то время они очутились на краю обрыва.

– Самое подходящее место для какой-нибудь романтичной сцены, – сказал Леший.

– Я здесь чабрец собираю обычно, а там внизу – таволгу.

– Не шибко близко к городу?

– Нормально. По розе ветров нормально. Да и просто люблю это место. Посидим?

Леший достал "ритуальную" трубку, забил туда вишнёвый табак и закурил. Дело очень неторопливое, но, насколько он понимал, торопиться особо не надо было. "Волк ничего не говорил про курение трубки, может и зря закурил? – думал Леший, но курить продолжал, – Вид тут хороший"

– Там внизу есть родник. Я иногда из него воду беру для настоев и отваров. В это раз, думаю, тоже надо взять из него. Пойдём?

– Веди меня, куда хочешь. Тут ты хозяйка, я тут гость.

Они спустились вниз, по круто сбегающей тропке. В низинке, под тенью сосен, действительно прятался родник, убранный в деревянный "колодец".

– Говорят, что здесь есть радон в воде. Не боишься?

– У нас пол-Екатеринбурга на гранитах стоит, там везде радон, – бравировал Леший. Сам он слабо себе представлял действие радона. Но верил, что в малых дозах он полезен.

Леший набрал полную бутылку воды, потом умылся сам и попил студёной, ломящей зубы, воды, грея её во рту.

Пока шли обратно, Леший порасспрашивал Олю про всякое. Про жизнь в Миассе, про "знаменитых Миасских гопников", про концерты. Все Лешевские познания о Миассе составляли, в основном, рассказы Лёхи из общаги. И про "две рок-тусовки", и про гопников, и про разогнанные сейшены – всё это было миром музыкантов и околомузыкантов. Здесь же совсем другой взгляд на Миасс – через призму красоты. Оля рассказала про самые лучшие точки для фотографирования. Про обходы кордонов, про дыры в заборах у озёр, сами заповедные озёра, с лежащими на берегах рулонами колючей проволоки. Про рассветы и закаты на скалах, про камни в Ильменском заповеднике. Леший слушал и впитывал всё это, как губка.

"Приятно встретить человека, который любит свой край. Любит его, пожалуй, так же как я люблю Оленьи Ручьи и окрестности Михайловска. Может, предложить ей туда съездить?", – думал Леший.

– Слушаю тебя, и думаю. Может, свозить тебя к нам?

– В другой раз свозишь. Я пока хочу побыть в уединении. С тобой-то случайно заобщалась о своей жизни. Ты доверие вызываешь. Но за приглашение спасибо.

Леший в ответ рассказал Оле и про трейнхоп, и про автостоп, и про все свои влюблённости. И про встречу с шаманами, и про Волка.

– Видимо, я действительно столкнулась с чем-то большим, чем перестроение связи нейронов, – сказала Оля, – ты ещё не передумал есть грибы?

Леший помотал головой.

Спустя час, они дошагали до панельной девятиэтажки. Типичный подъезд, как в любом относительно крупном городе России. Домофон, подпаленные кнопки в лифте, надписи про "Рэп это кал" и "Хуй".

"Это, наверное, вечно и непроходяще. Молодёжь всегда будет тусоваться в подъездах, потому что тепло и светло, и никто не гонит. Это плохо, на самом деле", – думал Леший, проходя мимо грядки молодёжи, помладше самого Лешего, которые курили на площадке между этажами.

Оля открыла железную дверь, и впустила Лешего в квартиру.

"Вот уж не скажешь, что этот человек – медик по образованию! – удивлялся Леший, глядя по сторонам, – картины, фотографии, книги, сушащиеся травы на нитках, поделки всякие!"