Есть только дорога…

– Не могу знать точно. Для меня осознанность – это жить "здесь и сейчас", а не в мечтах, снах и воспоминаниях. Я лично материалистка. До некоторых пределов. Пределы моего материализма я обычно раз в год познаю. Уже третий год подряд.

– Ходишь сюда?

– Нет, там другое. Не знаю даже, стоит ли тебе рассказывать. Грибы.

– Псилоцибы?

Оля кивнула.

– Они здесь тоже растут?

– Местами.

– Я никогда не пробовал. Один из моих друзей говорит, что грибы – инструмент для познания реальности.

– В чём-то твой друг прав. Когда становится совсем тоскливо, то помогает. Понимаешь, что мир огромный и всё в нём подчинено красоте и соразмерности. В таком восприятии просто нет места депрессии.

– Говоришь, материалистка. А сама рассуждаешь, как наши "энергуи".

– Ну, я объясняю это медицински. Псилоцибин – он как серотонин, нейромедиатор. Просто из-за похожести на серотонин, он может встраиваться в нервные связи. И связи начинают по-другому работать. С точки зрения исследователя интересно.

До Откликного шли в молчании. Леший "переваривал" информацию про нейромедиаторы.

На поляне же у Откликного присели на привал. Оля достала "газовку", Леший расковырял котелок, вскипятили чай, всё это почти молча, переговариваясь лишь дежурными фразами. Каждый думал своё, будто вынашивал какой-то вопрос или предложение. Неизвестно о чём думала Оля, но Леший всё же решился попробовать грибы. Он хотел напроситься к Оле в гости, чтоб она показала, как выглядят "те самые" грибы и побыла с ним, пока он их пробует. Но будет ли это вежливо?

– Лёха, – сказала Оля уже, когда домик "Гремучего" стал виден, – а покажешь, как это автостопом ездить? Тебе же в Екатеринбург потом? Довезёшь меня до Миасса стопом?

– Без проблем.

– Если у тебя есть время, оставайся у меня. Завтра, как приедем, попробуешь. У меня запас есть. Это, так сказать, услуга за услугу.

"Блин, Алёшенька опять подписался в какую-то блуду. Хотя отчего бы не попробовать. А если эта Оля будет ко мне клеиться? Как быть?", – думал Леший.

– Баба Валя сегодня утопала ночевать на приют Таганай. Как вы разминулись с ней? – с порога вместо приветствия сказал Стас, – завтра с утра начальник приезжает, так что вы будьте готовы свинтить пораньше. До десяти утра их тут всё равно не будет.

– Мне же с тобой рассчитаться надо, Стас? – спросил Леший.

– Да. Я бы не стал брать за постой, ты мне с дровами хорошо помог, но про тебя сказали по рации, так что извини.

– Чего извиняться. Я сам немного к туризму причастен же. И даже к охране природы, – Леший отсчитал положенную сумму за ночёвку.

Вечер был тихий и живописный. Сначала Леший с Олей сидели и смотрели на подсвеченные вечерним солнцем хребты Малого Таганая, рассуждали про "золотые часы фотографирования". Леший с цифровыми фотоаппаратами знаком мало, но поразвлекался с олиной "мыльницей", выставляя там ручные настройки. Наверное, в этом что-то есть, чтобы сидеть и пить чай в тишине, глядя на закатные горные вершины.

"Здесь Урал не похож на гладкие очертания холмов вокруг Михайловска. Тут он суровый и величавый, – думал Леший, – у нас всё же помягче выглядит природа. Хотя Оля говорит, что климат мягче здесь в Златоусте, чем даже в Миассе. Хотя расстояние тут километров сорок. Видно, хребты создают здесь заметный барьер"

После сеанса связи даже не тренькали на гитаре, просто тихонько побеседовали и улеглись спать.

Лешему снился Волк. Они с волком стояли на лугу. По соседству с ними паслись коровы.

– Оля тысячи раз права про нейромедиаторы. Теперь, друг мой Волосатый, ты для неё побудешь учителем.

– Ну, в свете последних событий, это радует. А то все такие умные вокруг, что сам у всех учусь.

– Когда вы будете есть грибы, расскажи ей про красоту. Про Землю. Про все стечения обстоятельств, что тебя ведут. Оле не хватает веры, в том числе в себя. Она это прячет, замещая своим "учительским" талантом. Вон как она тебя в оборот взяла.

– Надеюсь, она в меня не влюбится?

– Ей незачем. Повторю, она разочаровалась в любви однажды сильно. Но Оля не злопамятна, переварила всё это и обратила себе на пользу.

– Эх, уметь бы также.