Есть у Революции начало

Компания революционеров, только что пересчитавших деньги, ошарашено останавливается в дверях.

— А его ты откуда знаешь? — забыв о конспирации, спрашивает болтливый член ЦК. Товарищи по партии недовольно смотрят на излишне говорливого коллегу. Но интерес пересиливает, потому Молотов повторяет вопрос, волнующий всех.

— Как ты, бедный зауральский пастушок, ухитрился познакомиться с богатейшим человеком России?

Только сейчас, понимаю, что моё знакомство с его дочерью на фронте, должно остаться в тайне. Быстро создаю точку возврата, на долю секунды отключая своё сознание. Хорошо, что у меня всегда наготове, удобная отговорка.

— Я же вундеркинд, чудо — ребёнок, которого меценаты показывали всем денежным людям столицы и даже зарубежья. Глядя на забавные рожицы, которые я корчу за чаепитием, мужики смеются.

— С такими связями, парнишка нам явно пригодится для придания авторитетности нашей пропаганде, — вставляет своё веское слово дядя Слава Молотов.

— За деньги, дополнительное спасибо, — сдержанно кланяется он мне.

— Чтобы прокламации и листовки печатать за границей, нужны огромные средства.

Один из соратников, скорбно добавил.

— Но дороже всего, обходится доставка. Людей теряем, которых власти на границе ловят, по тюрьмам прячут или на фронт, под пули, гонят.

Я улыбнулся, широко разведя руками.

— Так что же вы раньше не сказали? У меня скоро самолёт соберут на аэродроме у Серафимы Никитичны. Много не обещаю, но сто килограмм груза легко привезу из Швейцарии, Англии или любой другой страны.

Вдруг, снова раздался условный стук. Ошарашенные моим предложением революционеры, даже не подумали пугаться. Только Молотов, иронически заметил.

— Надо думать, опять свои. Полиция, на такие мелочи как дверные замки, внимания не должны обращать.

Тем не менее, все стояли в нерешительности. Упоминание о полиции, ввергло собравшихся в недавно испытанные страхи.

— Я открою, — как о само собой разумеещемся, проговорил я, и сразу пошёл к двери.

Соратники по революционной борьбе, не сговариваясь, рассредоточились по углам гостинной. От испуга, им хотелось вжаться в стены, стать невидимыми.

Открыв двери в прихожей, увидел Людмилу Мокиевскую. Она успела переодеться в незаметное серое платье. Смотрела на меня широко открытыми, от удивления, глазами. Только забравшись в её мысли, понял, что девушка не ожидала меня увидеть, в такое позднее время, на явочной квартире. Самое неприятное, что открылось мне, — она решила рассказать товарищам о моём необычайно уверенном, потому подозрительном, поведении, в конфликте с путиловцами.

— У меня ещё есть шанс изменить впечатление о себе, — моментально понял я, отступая из прохода, радушно приглашая девушку в квартиру.

— Добрый вечер Людмила Наумовна, — нарочито громко произнес, как только закрыл дверь на лестничную площадку.

Почти тот час выскочили остальные мужчины. Стараясь скрыть неловкость от своей недавней трусости, все, преувеличенно оживлённо принялись рассказывать гостье, каким полезным оказалось их знакомство со мною.

— Вы представляете, Людочка, — заговорщическими интонациями начал Молотов.

— Вася ещё вчера ночью показывал, нам с Комаровым, свою сумку с деньгами. Мы не решились принять их сразу, в тот момент.

— Только сейчас пересчитали и нашли там огромную сумму, — восторгался он.

— Но главное, даже не это. «Пастушок» сможет помочь нам переправить подпольную литературу из Швейцарии.

Заметив, как девушка тревожно стрельнула глазами по собравшимся мужчинам, Вячеслав рассмеялся.

— Насчёт доверия ему, даже не сомневайся, — перешёл он на «ты», как — бы показывая степень близости, которую все должны ко мне иметь.

— Я же говорил, что он помог мне ещё по дороге из Иркутска. Письма от Сталина и Свердлова из Туруханской ссылки, — говорят очень многое. Это не такие люди, чтобы давать хорошую рекомендацию случайному человеку.

— Кстати, — обратился он ко мне.

— Как тебе удалось так быстро завоевать их доверие?

— Мы вместе ловили рыбу и поймали огромного тайменя, — откровенно признался я.

— А потом выпили вкусного вина, которое у меня было в самолёте.

В ответ на последнюю фразу, все улыбнулись, а некоторые рассмеялись вслух.

— Если бы ты нам вино на самолёте привёз, мы бы тебя в ЦК выбрали, — засмеялся Молотов.

— Но ты объясни, почему они тебе свои письма доверили? — мужчина наталкивал меня на объяснение всех деталей.

— Просто они ответили на письмо дяди Володи, которое я им передал.

— А кто у нас, дядя Володя? — с откровенным любопытством спросил один из товарищей.

— Тоже революционер?

— Нет, он не революционер, — с сожалением заметил я.

— Он писатель и артист. Он, очень много пишет о борьбе за свободу рабочих и крестьян. Заметив непонимающие взгляды, объяснил своё мнение.

— Дядя Володя с тётей Надей не сидят в ссылке как Сталин или Свердлов. Они не раздают листовки солдатам как дядя Коля Комаров и его сын.

— Не занимаются привлечением новых кадров, как Людмила Наумовна или дядя Слава, — повернул голову в сторону Молотова и Мокиевской.

Пока говорил, слушатели поняли всё ещё до окончания моей речи.