Читаем Есть у Революции начало полностью

— Давайте сделаем максимальное количество фотографий, чтобы у руководства был выбор, — его охватывает профессиональный азарт. Мы с Диан, разыгрываем моноспектакль — рассказ, о любви двух подростков разделённых сословными ограничениями.

Не собирался рекламировать своё присутствие, прямо сейчас. Всё случилось совершенно спонтанно, без подготовки. В этом регионе, у меня нет знакомых журналистов.

Закончив фотосессию и взяв адрес газеты, пришлось срочно оставить индонезийскую подружку. Метнулся в Швейцарию, где имеются преданные мне журналисты во главе с Хильдой Пруггер. Хотя она и не «зомби — помощник», но искренне помогает мне, так как уже знает, насколько выгодным может быть наше сотрудничество. По моей рекомендации, она всё ещё не порывает отношения с Австро — Венгерской разведкой.

Буквально за пятнадцать минут, сочиняем красивую легенду любви колонизатора и дикарки из джунглей.

— Прямо, «Тарзан», наоборот, — вспоминаю я своё время.

Хильда, сама интересуется, быстро уловив возможную выгоду.

— Любопытная история вырисовывается, публика раскупит весь тираж, — вопросительно смотрит на меня.

— Главное, что возможно сочинять интересное продолжение, — продолжает с любопытством глазеть на меня.

Понимаю, что жадная девица хотела бы сама заработать, на подаренной сюжетной идее. Показательно медленно, соображаю вслух.

— Эта история уже обещана одному отдалённому изданию, — строго грожу пальцем.

— Но если обещаешь, что будешь знакомить меня со всеми новыми выпусками, думаю можно писать и тебе, — дружелюбно подмигнул Хильде.

— История реальна, что делает эту тему более привлекательной.

— Но так как задействованые влиятельные люди, имена, и даже место действия, должны сохраняться в тайне, — последние пожелания, произношу уже совершенно серьёзно. Как опытная журналистка и мой личный промоутер в Европе, она больше всего опасается огорчить меня.


Получится неплохой пропагандистский ход, — журналисты будет раздувать историю, не называя конкретных лиц. В определённый момент, когда это окажется политически необходимым, буду названо моё имя. До тех пор, всё официальное руководство антиколониальной борьбой, а позже, и освобождёнными странами малой Азии, возглавит Диан Сомчай (свеча мужества). Кстати, её имя, придётся озвучить почти сразу, предварительно заинтриговав читающую публику всего мира. Она будет олицетворять дух Французской революции, — Максимилиана Робеспьера. Ещё лучше, сыграет роль Эрнесто Че Гевара, только без его казни.

Возвращение к Диан, ознаменовалось серьёзным шагом в наших отношениях. Мы идём в ближайший храм, где договариваемся о предстоящей церемонии. В Индонезии существует два вида свадебных обрядов: Ngerorod — это когда жених похищает невесту, и их медовый месяц предшествует свадебной церемонии, а также Mepadik — бракосочетание в российском понимании этого слова, когда жених предварительно ухаживает за невестой, и все это заканчивается красивой свадебной церемонией. Первый тип свадьбы встречается среди простого населения, тогда как второй — среди «высшей» касты. Разумеется, нам доступен только первый, недорогой вариант бракосочетания. Не только по соображениям цены, но ещё потому, что невеста уже фактически похищена мною. Ведь сейчас, согласно будущей легенды, мы вместе участвуем в авиационных полётах.

Для полной достоверности, предлагаю организовать свадьбу в её родной деревне.

Пожалуй, полезно будет сделать несколько фотографий, чтобы после, были доказательства серьёзности наших отношений. Не оттягивая дело, предлагаю сразу слетать в родную деревню моей невесты.

— У них будет свадьба, на будущей неделе, — смеюсь я над её испугом, — А мы им скажем в последний момент?

— Ну уж нет, нельзя мне ссориться с будущими родственниками, скрывая такое важное событие до последнего, — обнимаю, впервые смущающуюся, боевую подругу.

— Кстати, — вспоминаю недавнее награждение высшими орденами России.

— Будет повод покрасоваться георгиевской лентой через плечо и звездой Святого Георгия первого класса. Что любопытно, Диан, как иноверке, выдали специальный орден. В центре, вместо Георгия Победоносца на коне с копьём, изображён двуглавый орёл.


Сама свадебная церемония, случится только через неделю. Сегодня Диан информирует родных и соседей, которые обступают нас со всех сторон. Мы стоим посередине улочки, так как дом невесты ещё не достроен, после нападения слона. Отлично понимаю разговор на местном диалекте, но притворяюсь несведущим. Говорю Диан уже на русском языке:

— Узнай, сколько денег им оставить, что нужно привезти нам из города, — говорю нарочито громко, чтобы собравшиеся удостоверились в моей инородности.

— Да долго не болтай, больше уважать будут, — наставляю невесту.

За десять минут, переговоры завершаются. Уже в воздухе, подруга говорит.

— Ты представляешь, они не могли поверить, что я сама летаю на этом самолёте, — кричит прямо в ухо, так как переговорное устройство, пока ещё не изобретено в этом времени. Утвердительно киваю, давая понять, что всё слышал. Передаю свой ответ, прямо в голову собеседнице.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза