Есть у Революции начало

— Тебе и не нужно убеждать людей в своей правдивости. Можешь сказать, что помогаешь мне, такому варианту, все поверят с большей охотой.

— Именно из-за недоверчивости людей, их осторожности и тугодомия, я и отложил начало восстания, — воспользовался случаем, чтобы ещё раз оправдать перенос, первоочередной, для неё цели, — освобождения Индонезии. Девчонка, очень похоже, не на шутку зажглась идеей восстания, гораздо больше, чем я рассчитывал.

В принципе, молодёжь всегда такая. Молодняк ленив и инертен ко всем начинаниям из вне, но если какая-то идея приходится по душе, — подростка не остановить. По деревенским меркам, не такая уж она и молоденькая. Весной, моей невесте, исполнилось шестнадцать. То, что она не глупая, понял сразу. Из пяти односельчан, освоивших английский язык, она единственная, настолько юная.

Вдруг, мне стало стыдно. Получается, что я, эксплуатирую хорошую девчонку, исключительно в личных целях. Она мне доверилась со всей душой, а я, для неё, и слова доброго не найду. Когда только успел скатиться к роли бездушного эксплуататора…?

Мысленным приказом, телепортировал нас, вместе с самолётом, на знакомый необитаемый, пляж, близ северо-западного побережья Австралии. Колёса шасси, зарылись в сухой песок чуть не на половину. Удивлённая Диан, боязливо ступила на горячий песок. Она, почти месяц носит европейскую обувь, но привычка оценивать будущий шаг, как если бы ступала босиком, всё ещё сидит крепко.

— Это Австралийский континент, — деловито и сухо, комментировал наше прибытие сюда.

— Здесь будет основная база помощи борцам с колониальными режимами. Нам будут противостоять самые развитые страны мира, — за нас, будет только вот эта небольшая тайная территория.

— Конкретно это побережье, пока оформляется в мою собственность, — лениво махнул рукой вдаль континентальной части.

— Основная промышленно-продовольственная база лежит в горах Маунт-Ньюмен и Маунт-Голдсуэрта.

— Для того, чтобы добиться выходя к морю, я вынужден жениться на влиятельной гражданке Австралии, — настороженно посмотрел в глаза таитянке.

— Очень надеюсь, ты правильно поймёшь этот мой поступок, — молитвенно сложил ладони на краткое мгновение, — Но для меня также важен и наш с тобой, официальный брак.

— Обязан, сказать тебе правду, — мягко обнял её за плечи, — Всегда считал, что истинные браки заключаются на небесах.

— Всё, что человек творит на земле, из желания закрепить отношения мужчины и женщины документально, считаю обманом.

Видел, что девушка порывалась перебить меня. Движением ладони заглушил, готовые сорваться с её языка вопросы.

— Знаю, знаю!

— Хорошо помню, как ты говорила мне, что для тебя официальный брак не нужен. Именно потому, так смело рассказываю тебе о моём, вынужденным бракосочетании с Австралийкой.

Диан молитвенно сложила маленькие, смуглые кисти рук. Только дождавшись, что я замолчу, тихо и почтительно заговорила на русском.

— Вибава, — склонила голову в знак преклонения, назвав меня тайским именем, — Я знаю, что ты могущественный «торандоне» — добрый дух воды.

— Ты спас меня от смерти, избавил от хромоты, дал немыслимые знания и умения, меньше чем за сутки. Как, после всего этого, я могу сомневаться в любом твоём решении?

— Что бы ты ни делал, ты даришь благо, — схватив кисть моей руки, поднесла к своему лбу.

— Ты избрал меня одной из своих жён на земле, — с непонятной хитринкой взглянула на меня исподлобья, — Что могут значить законы людей, против желания великого духа. Умная дикарка, наверняка не зря заговорила про желания. Когда она перевернула мою кисть и осторожно поцеловала, а после, чуть укусила ладонь, ближе к пульсу, всякие слова были излишни.

Вместо запланированной четверти часа, моё интимное общение с невестой продолжалось почти целый час. Диан, как всегда, оказалась сексуально ненасытной, подобно дикой лесной кошке. Говоря откровенно, моя душа, тоже просила любви. Слишком долго я занимался важными и серьёзными делами, приличествующими сорокапятилетнему мужику, каким я и был на самом деле. Пора вспомнить необузданную природу девятилетнего носителя моего разума, уже попробовавшего эротический экстаз. Разум и осмысленные желания, прежнего, природного владельца моего тела, проявлялись гораздо реже, чем основной инстинкт, разбуженный моим вмешательством. Вполне возможно, что у сироты пастушка, в тело которого я внедрился, попросту нет развитого разума. Биологические инстинкты преобладают над социально обусловленными, воспитываемыми семьёй. Именно по этой причине, мой разум так удачно «задавил», сознание моего «донора».

Спускающаяся темнота тропической ночи, благоухающей ароматами неизвестных мне цветов или деревьев, ещё больше разжигала жажду экзотичных приключений. Ради эксперимента, «отодвинул» прагматический и холодный разум путешественника во времени, пусть и виртуальном. Чувствую, как дрожит от возбуждения, девятилетний беспризорный мальчишка, в глубине моего «Я». Тестостерон бьёт через край.