Есть у Революции начало

Как и предполагал, из дюжины человек вокруг меня, выпускниками, были только трое, все остальные, студенты других курсов. Я и Мария Юдина, величаво вышагивали рука об руку в толпе мальчишек, вызывая законное любопытство. Как бы случайно, ребята остановились вдоль входа, в фойе консерватории. Сергей, горделиво шёл рядом, как бы охраняя нас, и показывая особые права на нас. Только сейчас, находясь среди ровесников, понял как бедно, блёкло и однообразно, одета современная молодёжь. Моё платье, пошитое в Париже, не отличалось роскошью и вычурностью, но оставляло впечатление неброской элегантности и изысканной простоты. Люди искусства, легко уловили мою необычность.

Нам с Марией, выделили лучшие места в первом ряду кресел, малого концертного зала, где происходило объявление, полученных на экзамене, оценок. После итоговой, общей оценки выступлений, директор консерватории дал слова председателю экзаменационной комиссии для оглашения оценок. Сев на своё место в президиуме, прямо напротив меня, Александр Константинович Глазунов, долго бросал на меня любопытствующие взгляды.

— Он не может припомнить, где видел моё лицо, — легко прочитал его мысли.

— Главное, почти уверен, что со мной связано какое-то важное событие.

Через десять минут, после того как закончилось перечисление полученных оценок и беспокойная юная публика бросилась к выходу, директор, попросил весь первый ряд задержаться на минутку.

Директор не мог просить остаться одну меня, потому, нам с ним, пришлось отойти от остальных задержанных им зрителей.

— Милая барышня, — поклонился мне директор.

— Простите за беспокойство, но мне очень знакомо ваше лицо, а при каких обстоятельствах мы встречались, никак не могу вспомнить.

— Ещё раз прошу прощения, — продолжал внимательно смотреть на меня, пожираемый удивлёнными взглядами студентов наблюдающих это странную сцену.

— Вчера, вы приглашали меня в консерваторию для возможного обучения, — скромно улыбнулся ему.

— Правда, я тогда был в образе нищего мальчишки, выступающего в ресторане.

Собеседник громко и откровенно рассмеялся, обнял меня и ещё долго улыбался, пока подзывал своего заместителя по учебной части. Мы переместились в кабинет заместителя директора, где Александр Константинович, распорядился организовать специальный просмотр для меня, уже завтра, перед началом выпускных экзаменов.

— У этого абитуриента, — показал он на меня.

— Есть особые обстоятельства, мешающие обычному порядку проверки знаний и умений.

— Можете оформить специальный приказ, — распорядился он секретарю, вынужденному задержаться вместе со всей экзаменационной комиссией.

— Напишите распоряжение с моей подписью, разрешающее, в порядке исключения, подобное нарушение правил.

Никаких объяснений, своим новым друзьям — студентам, я не дал, хотя они меня нетерпеливо поджидали у дверей консерватории. Сергей и Мария молча проводили, меня и директора, непонимающими взглядами, до самой пролётки. Только сейчас, все сообразили, кого я имел ввиду, мимоходом сообщив о «рекомендации преподавателя».

— Ну, теперь можно уверенно сказать, что Светочка поступит в консерваторию, — иронично подметил кто-то из студентов, наблюдающих сценку моего завидного знакомства.

— Зачем же она к нам подкатывалась? — недоумевая, как бы про себя, прошептала Мария.

Сергей, отлично услышавший последнее замечание девушки, так же тихо, предположил.

— Может действительно, хотела лучше подготовиться к будущей учёбе? — пожал плечами в раздумье.

— Для того и пыталась лучше разузнать мелочи, о которых неудобно спрашивать директора консерватории.

— Пожалуй, нам самим стоит искать её дружбы? — иронично подметил кто-то из студентов.

— Шустрая девушка к нам поступит учиться на следующий учебный год, — констатировал другой.

Наша с Глазуновым поездка, а затем, совместный ужин в кругу семьи, не внесли большей теплоты в наши отношения. Я держался максимально дистанцировано, изображал сконфуженную девицу, предварительно попросив хозяина, не раскрывать моё инкогнито. Уже собрал информацию, отчасти объясняющую это странное «приятельство», симпатию директора к его будущей студентке. Глазунов всегда отличался большим либерализмом.

— «О его чуткости и доброте ходили легенды. Так, он как-то обратил внимание на худенькую студентку, талантливую вокалистку. Девушка была весьма бедно одета. Узнав, что она обедает на четыре копейки в день, Глазунов вызвал ее к себе и объявил, что назначил ей стипендию — 25 рублей в месяц». - прочитал дословную информацию в интернете.

Надо полагать, он просто пытается выяснить, не нуждаюсь ли в дополнительной стипендии и я.

— Может быть, собирается проследить, насколько жадно буду есть? — улыбался внутренне, не собираясь залезать в его мысли для выяснения таких мелочей.

На самом деле, причина оказалась скрытой в элементарном профессиональном любопытстве, хотя музыкальных тем мы ни разу не коснулись. Всё прояснилось в своё время, когда слуги подали чай и пирожные.