Читаем Есть у Революции начало полностью

— Кончай ты меня навеличивать. Вроде как близкие родственники, к тому же ты меня старше, а ты меня по имени отчеству и на Вы. В парне сидел крепко усвоенный дух любви к порядку. Пришлось перебивать эту особенность вечным русским способом, — бутылочкой креплёного винца.

Так мы и сидели за рюмочкой мадеры, когда раздался один единственный вскрик роженицы, продолжившийся уже детским писком, явно юного существа, а затем и второго. Со своего места за столом, я постоянно контролировал ход родов, вселившись в разум своей «зомби — помощницы», моей тёщи Зинаиды Апполинарьевны.

Я мог сделать роды совершенно безболезненными, но присутствие посторонних свидетелей, вызвало бы излишние вопросы и фантастические предположения. В деревне не предполагали, что роды могут проводиться под обезбаливающим. Теперь, когда я стал отцом сразу двух детишек, довольные своим участием в господских родах, щедро награждённые женщины, отбыли разносить любопытные сплетни.


Как я и опасался, рождённые от меня дети, мальчик и девочка, не поддавались просвечиванию их мыслительной деятельности. Конечно, мыслей они пока не могли иметь, но эмоции и чувства, обязательно должны были появиться. При определённых усилиях, я способен управлять даже животными и читать их желания на расстояние. Родные дети, оказались полностью закрытыми для меня. Ничего не оставалось, как попытаться воспитать их на максимально высоком уровне знаний, доступных мне сейчас. Я уже распорядился, готовить «зомби — преподавателей», способных впитать все знания моего мира, двадцать первого века. Но самое главное, воспитание человечности, умения верно применить усвоенные знания не во вред себе и людям. Приобретя профессию кузнеца, человек может выковать плуг, — для пахаря, а может и меч, — для убийцы. Вся воспитательная обязанность взрослых, заключается в ломке природной свободы ребёнка. Значит лучшие воспитатели для моих детей, могут быть только мужчины. Причём не всякие, а только самые жёсткие, даже жестокие, смогут делать из будущих граждан истинных рабов. Звучит довольно жестоко, но, как мне кажется, абсолютно верно.

— «Человек должен быть рабом. Выбор для него только в том, чьим: своих страстей, а значит, и людей, или же своего духовного начала». (Лев Николаевич Толстой).

— Ох, и намучусь я ещё с устройством своих тайных государств, — вдруг понял я с полной определённостью. То, что сейчас там легко и быстро творится научно техническая революция, ещё ни о чём не говорит. Практически, вместо живых людей, работают строго запрограммированные роботы. Рано или поздно, нынешним «зомби — помощникам» придётся включать все человеческие чувства, постепенно заглушая память о полученных из интернета знаниях. Рядом со мной, должны жить обычные люди, с их радостями и горестями, с житейской мудростью и бытовой глупостью. Вот тогда и начнутся проблемы реального управления большими массами людей. Понадобятся не просто управленцы, точно передающие мои распоряжения, а сознательные и преданные мне личности, способные творить новое не слепо дублируя чужое мнение, пусть даже и моё собственное. Именно таких, преданных людей новой волны «помощников», которых уже нельзя считать «зомби — помощниками», надеюсь найти в детях, рождаемых от меня. Благо, что их должно быть довольно много.


Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза