Эстер Уотерс

Но теперь она никуда не могла от него скрыться. Он целыми днями торчал на улице, подкарауливая ее, и стоило ей выйти из дома, он шел за ней следом.

…Она должна хотя бы выслушать его… Какая она стала хорошенькая, лучше, чем прежде… Ему по-настоящему-то никто никогда не был нужен, кроме нее… Он женится на ней, как только получит развод, и они будут вместе растить их сына…

Эстер отмалчивалась, но когда она услышала про «их сына», вся кровь в ней закипела: чтобы Джекки стал «их» сыном? Этого еще не хватало! После того как она одна-одинешенька растила его, одна работала на него, как каторжная. Да она и думать забыла о том, что у Джекки есть отец, все равно, как если бы ребенок свалился к ней в подол с неба!

Как-то вечером, накрывая на стол, она не сумела переломить себя; внезапно обступившие ее тревоги застали ее врасплох, и она украдкой смахнула слезу. Мисс Райс почувствовала, что делать вид, будто она и тут ничего не замечает, было бы неуместным притворством, и сказала ласково и душевно, как всегда:

— Эстер, мне кажется, вы чем-то очень расстроены. Может быть, я могу помочь?

— Нет, мисс, нет, это пустяки. Не обращайте внимания, сейчас все пройдет.

Эстер крепилась изо всех сил, и все же, не удержавшись, горько всхлипнула.

— Расскажите-ка лучше, что случилось. Даже если я не смогу помочь, все равно, когда вы поделитесь со мной, вам станет легче. Надеюсь, Джекки не заболел?

— Нет, мисс, нет, слава богу с ним все в порядке. Он тут ни при чем, хотя… — Взяв себя в руки, она подавила вновь прихлынувшие к горлу слезы. — До чего ж глупо, — пробормотала она. — И обед ваш простынет.

— Я совсем не хочу совать свой нос в ваши дела, но вы знаете, что…

— Да, мисс, я знаю, как вы добры. Но тут ничего нельзя поделать, терпеть надо, и все. Вы меня сейчас спросили насчет Джекки. Так вот: объявился его папенька.

— Но право же, Эстер, мне кажется, это вовсе не причина, чтобы так расстраиваться. По-моему, вам бы, наоборот, радоваться надо.

— Понятно, что вы так думаете, мисс. Тому, кто в этакой беде не был, все представляется по-другому. Понимаете, мисс, я уже почитай что девять лет, как его не видела, и за эти годы я такого натерпелась… никто про это не знает. Столько горя перенесла, работала, как каторжная, а теперь, когда все самое плохое позади, он, видите ли, явился и хочет чтобы я вышла за него замуж, как только он получит развод.

— А вам, должно быть, уже кто-то другой больше по душе?

— Да, мисс, это правда, и я нисколько этого не стыжусь. В том-то и дело, что вот уже месяца два, а то и больше я встречаюсь с Фредом Парсонсом — это старший приказчик из писчебумажного магазина, вы небось видели его, мисс, — и мы с ним решили пожениться. У него неплохое жалованье — тридцать шиллингов в неделю, — и он очень хороший человек: набожный, добрый, лучшего мужа и пожелать себе нельзя. Когда работаешь прислугой, так в какой дом попадешь, а то и помолиться некогда, и я совсем было отвыкла посещать молитвенные собрания, а вот встретилась с Фредом — и он опять привел меня ко Христу. Но он хоть и набожный человек, а все понимает и не любит осуждать — так же вот, как и вы, мисс. Он давно знает про Джекки и ни словом меня не попрекнул, сказал только, что понимает, как я, должно быть, настрадалась, а уж это истинная правда. Он ездил со мной проведать Джекки и просто чудо, до чего ж они пришлись друг другу по душе. Прямо будто он его родной отец. А вот теперь, похоже, все рухнет; стоит Фреду встретиться с Уильямом, и он уж, верно, станет думать обо мне по-другому.

Закат умирал за красными черепичными кровлями пригорода; зеленые тени сгущались в маленьком садике. Обед был окончен, мисс Райс, откинувшись в кресле, раздумывала над тем, что рассказала ей Эстер. Жизненный опыт этой типичной английской старой девы, живущей крайне замкнуто, исчерпывался встречами и беседами за чашкой чая; все остальные ее познания были почерпнуты из французских романов в желтой бумажной обложке, заполнявших ее книжные полки. Темный силуэт Эстер четко выделялся на фоне еще светлого окна; она умолкла и ждала, что скажет хозяйка.

— А как это получилось, что вы снова встретились с Уильямом? Кажется, его так зовут?

— Это было в тот день, мисс, когда я пошла за пивом. Из-за него я и кувшин разбила — помните, мисс, мне пришлось прибежать домой за другим кувшином? Я вам тогда рассказывала. Когда я опять вышла из дома, он ждал меня на улице и шел за мной до «Гончей собаки» и даже хотел заплатить за пиво, только и, понятное дело, не позволила ему, сказала хозяину, чтобы он записал за мной, а я, мол, завтра принесу. С Уильямом-то я ни словом не перемолвилась, а он снова пошел за мной и шел до самой калитки. Все расспрашивал, как я жила эти годы. Ну, я не выдержала, взяла да и брякнула: «Растила твоего ребенка». «Моего ребенка? — говорит он. — Так у тебя есть ребенок, вон оно что!»

— Но ведь, он, по вашим словам, женился на барышне из того поместья, где вы работали?