Естественные эксперименты в истории

Основная мысль этого эссе весьма проста: историки, политологи и экономисты могут предложить друг другу гораздо больше, чем они обычно думают. Чтобы показать, каким образом открытия экономистов и политологов обогащают историческую науку, а прозрения историков подпитывают экономику и политологию, я в данной статье сосредоточусь на теме, которая не просто представляет интерес для всех трех дисциплин, но может внести очевидный практический вклад в дело общественного благополучия. Иными словами, речь пойдет о том, при каких условиях общества могут создать банковские системы, обеспечивающие доступ к кредиту для широких слоев населения.

Экономисты и политологи уже давно пытаются понять, почему некоторые страны располагают мощными банковскими системами, которые свободно распределяют кредитные средства и тем самым стимулируют быстрый рост, в то время как в других государствах банков почти вовсе нет, и это сдерживает рост и ограничивает социальную мобильность[139]. Некоторые сравнительные показатели позволяют ощутить, насколько разительны отличия между такими странами: в 2005 году в Японии частные банки выдали компаниям и физическим лицам кредитов на сумму, эквивалентную 98 % валового внутреннего продукта (ВВП). В Испании этот показатель составил 131 %, в Соединенном Королевстве — 157 %; однако объем кредитов, выданных частными банками в том же году в Мексике, равнялся 15 % ВВП, в Камбодже — 8 %, а в Сьерра-Леоне — всего 4 % ВВП[140].

Экономисты и политологи предлагают самые разнообразные объяснения подобной неравномерности, но в последнее время наиболее популярны те из них, которые фокусируются на различиях в степени укорененности демократической формы правления в этих странах: бо́льшая демократичность коррелирует с легкостью получения лицензии (чартера) на банковскую деятельность и меньшим количеством нормативных ограничений[141]. Однако не до конца понятно, какими именно механизмами обусловлена такая корреляция: почему все-таки демократии и автократии по-разному относятся к банкам?

Эконометрический анализ сам по себе лишь до известного предела способен помочь в понимании причинно-следственных связей — и область изучения политических институтов и банков не является исключением из этого общего правила. Более полное понимание этих механизмов требует подробного рассмотрения того, как банковские системы развивались в конкретных странах с разными политическими условиями; иными словами, на вопросы сравнительного характера, поставленные политологами и экономистами, можно ответить с использованием исторических свидетельств и нарративных методов.

Но не всякий исторический пример подойдет. Поскольку мы хотим выяснить, как именно различия в политическом строе повлияли на особенности государственного регулирования банков (и как это регулирование, в свою очередь, повлияло на размер и структуру банковских систем), нам нужно подобрать примеры таким образом, чтобы они показывали эволюцию политического устройства страны. При этом в каждом случае надо учитывать уровень развития банков к началу рассматриваемого периода.

Итак, в этой статье рассматривается естественный эксперимент, представленный процессом развития банкинга в трех экономических системах Нового Света — Соединенных Штатах, Бразилии и Мексике — на всем протяжении XIX столетия, приблизительно от обретения этим странами независимости и до Первой мировой войны. Ни в одной из этих трех стран в тот момент, когда они начали свое существование в качестве независимых государств, не было ни единого чартерного (то есть лицензированного) банка, поскольку господствовавшие над этими странами колониальные державы не разрешали их создавать. Все три страны получили независимость с разницей в несколько десятилетий одна от другой, и всем трем новым правительствам для финансирования собственной деятельности потребовались банки.