Естественные эксперименты в истории

Давайте сразу ясно скажем, что, как мы предполагаем, смогут рассказать нам эти сравнения и чего не смогут. Мы не будем пытаться доказать, что единственное, чем Соединенные Штаты, Бразилия и Мексика отличались друг от друга, было их политическое устройство, — это совершенно бессмысленно. Да? Соединенные Штаты были гораздо богаче, и доходы их населения были распределены более равномерно, чем в Бразилии или Мексике, — и эти различия определяли разницу в спросе на кредиты, а следовательно, количество и размер банков. Суть эксперимента, который мы проводим, заключается в сравнении каждой из этих стран с ней самой — но на разных этапах длительного временно́го периода. США были основаны как федеративная республика, но избирательное право там первоначально было ограничено. Со временем не только увеличилось число людей, имеющих право голоса, но также резко возросло число штатов, входивших в федерацию. Бразилия изначально была конституционной монархией, но превратилась в федеративную республику, где право голоса находилось под жестким контролем. Мексика вначале представляла собой централизованную монархию, но та быстро распалась, и в стране на несколько десятилетий воцарилась анархия. В конце XIX века Мексика наконец пришла к политической стабильности, но произошло это лишь ценой установления долговременной диктатуры.

Давайте также четко обозначим, какие аргументы мы выдвинем в этой статье. Развитие банковской системы, способной выдавать кредиты широким слоям населения, — не результат заботы политической элиты об обществе. Во всех трех рассматриваемых случаях элиты были мотивированы в первую очередь необходимостью создать стабильные источники государственного дохода — и поэтому центральные правительства всех трех стран пытались, в разное время, ограничить количество частных банков.

Развитая банковская система возникает также и не потому, что политическая элита вынуждена делиться властью с банкирами: банкиры и политики могут создавать коалиции, которые гарантируют банкирам защищенный рынок и монопольную прибыль, а политикам — стабильный источник государственных доходов. Иными словами, разветвленная банковская система — то есть такая, которая финансирует проекты исходя из того, предлагают ли они норму прибыли, превышающую стоимость капитала (с учетом рисков), — развивается в результате уникального стечения политических условий. А эти условия ассоциируются с политическими институтами, которые одновременно ограничивают полномочия и свободу действий чиновников, предоставляют заемщикам избирательное право и обеспечивают владельцев финансовых активов возможностью наложить вето на поползновения избирателей перераспределить эти активы. Но даже в такой ситуации нет никакой гарантии, что не возникнет коалиция, которая начнет работать против владельцев банков. Если коротко, банковские системы похожи на нежные тепличные растения.

Наконец, давайте ясно скажем, что мы относимся с осторожностью к нашему эксперименту. Более законченный эксперимент, чем тот, что мы представляем здесь, потребовал бы исторического анализа не трех, а гораздо большего количества примеров. Однако изучение истории не относится к тем предприятиям, где отдача возрастает с течением времени: чем больше случаев анализирует историк, тем меньше вероятность, что ему (или ей) удастся детально разобраться в особенностях каждого конкретного случая. Так что эту статью следует рассматривать не как заключительное слово по теме, а как приглашение историков и исторически мыслящих экономистов и политологов к дальнейшим исследованиям.

Ключевая роль, которую политические институты играют в развитии банковских систем, пожалуй, нигде не проявляется более очевидно, чем в Соединенных Штатах Америки XIX века. Политические институты Америки породили банковскую систему, подобной которой в мире до сих пор не существовало: банковская система США была огромна (и в самом деле, она намного превосходила размерами британскую, которая, как правило, считается финансовым центром тяжести XIX столетия) и состояла из десятков тысяч мелких банков, которым было запрещено открывать филиалы. Столь же примечательно, что на протяжении большей части интересующего нас периода банковская система США не регулировалась каким-либо квазицентральным банком, который выполнял бы функцию фискального агента правительства. Более того, Соединенные Штаты были необычны именно тем, что сначала создали этот квазицентробанк, а затем отозвали у него лицензию. На протяжении большей части XIX века американская банковская система регулировала сама себя или регулировалась правительствами штатов[142].