Естественный ход событий (СИ)

Я тяжело вздохнула и слезла с кровати, прошла круг по камере. Остановилась. Начала делать потягивания в стороны. Развороты. Что бы еще? Размять шею, плечи, руки. Снова потягивания. Да, я же начала неправильно. Не важно, здесь нет моего учителя, отругать себя могу только я сама. Решусь этого не делать. Дальше ноги. Размять, помотать, поболтать. Что за халтура? Пора уже заниматься нормально. Я постаралась вспомнить сложные упражнения, которые выполняла на тренировках. Оценив свое физическое состояние, решила, что кроме примитивных несложных движений ничего не осилю. Переживания и бесконечное ожидание неизвестного выпили все мои силы. К тому же я достаточно сделала позавчера: и разминка, и упражнения, и повторение техник боя — можно сделать себе небольшую поблажку.

Понятия не имею, какое сейчас время суток. Гончая приходил около часа назад, но я сбилась и не понимала, утренний это визит или вечерний. Ноги горят. Пока хватит. Отдышаться, походить и можно будет приступать к следующему упражнению. Сегодня или завтра меня поведут умываться. Какое счастье. Жизнь домашней крыски просто невероятна, так и пестрит событиями. Зачем я вообще здесь, если Заксен даже не приходит? Это ведь он не отпускает меня. Я думала, он держит меня, чтобы в любой момент прийти и спустить на мне пар. Что он там любит? «Избить, придушить, утопить…». Я тронула языком затягивающиеся ранки на внутренней стороне губ. «Зацеловать». Весьма специфичный набор.

Испустив очередной тяжелый вздох, я приняла упор лежа. Из-за вечного бездействия чувствую себя ужасно вымотанной, но это лишь самообман. Всякие попытки уснуть оказываются провальными, если не вымотать себя за несколько часов до сна. Я совершенно не чувствовала в себе сил, мне хотелось просто лечь и не двигаться столько, сколько это позволит само тело. Но, опять же, это лишь эффект длительного бездействия. Мне наоборот нужно пересилить это неподъемное состояние, чтобы хоть немного облегчить свое существование в этой тесной каменной коробке.

Я размяла руки в плечах и начала упражнение.

«Раз». Двигаться лень, но мышцы помнят свою силу и легко подчиняются мне.

«Два». Губы почти зажили, но в душе, похоже, все больше мелких багровеющих точек.

«Десять». Все еще не чувствую никаких сложностей.

«Тринадцать». Он вонзил клыки не в губы, а в само сознание.

«Двадцать два». Я замедляюсь слишком быстро, так быть не должно.

«Двадцать семь». Я должна бы злиться на него… я и злюсь, но недостаточно, и мне это не нравится.

«Тридцать один». Мышцы заметно дрожат, я действительно сильно ослабла.

«Тридцать четыре». Я все еще хочу понять его, это раздражает, я не должна этого желать.

«Тридцать восемь». Давай, хотя бы до минимальных пятидесяти, это уже не смешно.

«Сорок два». Все из-за тех ощущений? Они кажутся неправильными.

«Сорок три». Я пытаюсь поднять тело или гору булыжников в мешке?

«Сорок четыре». Как мне перестать постоянно думать обо всем этом, черт возьми?

— Дрожишь как немощный котенок, что за жалкое зрелище, — послышался голос слева.

Я опустилась грудью на камни, тяжело дыша. Я чувствую себя странно и, откровенно говоря, опасаюсь говорить с Заксеном, но в глубине души благодарна, что он пришел: мне не придется доделывать оставшиеся шесть отжиманий. Не мое поражение, а его неожиданный визит. Я не слышала, как он пришел, как и не слышала гула открывающейся калитки и его шагов, приближающихся ко мне. В голове шумело. Я повернула голову и увидела пару черных сапог в метре от меня. О нет, сейчас еще и встать как-то нужно… Тело налилось свинцом, руки дрожали в локтях, но мне удалось подняться на ноги. Икры щекочет изнутри, ноги трясет от слабости, но это скоро пройдет, нужно всего лишь перетерпеть. Я отряхнулась, расправила смявшуюся одежду и только тогда нашла в себе силы взглянуть на Заксена.

— Я поражен, ты была настолько сосредоточена, что не слышала моего прихода. Многозадачность не входит в список твоих умений, как я погляжу.

Я растерялась. Его взгляд спокоен и насмешлив, каким я и видела его в последние встречи, но я совершенно не знала, как мне реагировать. Я решила не отвечать на его колкость в ожидании того, что еще он может мне сказать. Повисла тяжелая, почти физически ощутимая тишина.

— Ты не слишком-то приветлива, — недовольно протянул командир. — Язык проглотила?

— Да нет, — коротко ответила я.

— Тогда где же твое гостеприимство, бывшая аристократка? Разве тебя не учили этикету?

Я не ответила.

Кажется, Заксену не понравилось мое молчание. Он быстро заскучал, озорной огонь его глаз вмиг погас. Он большим пальцем указал на решетчатую дверь за спиной и приказал:

— На выход, — и сам двинулся за пределы клетки.

— Что на этот раз? — мрачно спросила я, последовав за ним и машинально подняв руки, чтобы дать их сковать.

— Интрига, а? — ухмыльнулся командир Гончих, застегнул на запястьях наручники и за них же притянул меня к себе: — Всего лишь избавляю штаб от паразитов, — хищно оскалился он.

Я посмотрела в зловеще поблескивающие глаза Бранденбурга.

— Уже наигрался, сэр Заксен? — зло прошипела я.