Естественный ход событий (СИ)

Я внезапно поняла, что мы стоим на рынке в окружении беспокойно шепчущихся горожан и обсуждаем первую попавшуюся тему так, будто мы два встретившихся товарища, а не преступница и кровожадный надзиратель. Обычное строгое выражение на лице Заксена разбавлено едва заметной улыбкой. Она настолько мимолетна, что наверняка не видна проходящим мимо нас жителям, ее распознает лишь тот, кто может слышать наш разговор. Наверняка таких не найдется, ведь все, кто мог, включая моего торговца, отошли от нас подальше как от чумных, и лишь изредка кидали напряженные взгляды в ожидании того, что произойдет с неудачницей, попавшейся командиру под руку. К собственному удивлению, мне даже нравилась эта небольшая бессмысленная беседа. Может быть, я рехнулась? С другой стороны, меня не пытаются покалечить, и я просто наслаждаюсь чувством безопасности, что так редко возникает в присутствии этого человека.

— У тебя хорошее настроение? — решила уточнить я в качестве оправдания его мирному поведению.

— По крайней мере не отвратное.

«Ну да… Иначе мы не болтали бы здесь так спокойно».

— И что послужило причиной?

— А ты очень любопытна.

— Так же, как и ты. Это же простой вопрос, неужели не ответишь?

— Никто не успел испортить.

«Еще не вечер».

— Чисто для справки… Есть надежный способ его исправить?

— Уже строишь стратегии на случай опасности?

— Почему бы и нет? «Знать и использовать слабости оппонента — правильная тактика». Это твои слова.

— Я сказал это, но с чего ты взяла, что так просто получишь оружие в руки? Более того, с чего ты взяла, что сумеешь удержать его?

Я задумалась. «Наверняка это что-то на порядок сложнее, чем принести ему любимое блюдо или пожелать доброго утра. Что может осчастливить такого человека, как он?». Я заинтересованно взглянула в его надменно сощуренные глаза. Не представляю, что ему может понравиться. Что может заинтересовать его? Помимо причинения людям боли.

— В твоей жизни есть хоть какая-нибудь радость? — после полуминутного молчания поинтересовалась я.

Ни один мускул не дрогнул под его бледной кожей, лицо будто превратилось в тонкую фарфоровую маску.

— А в твоей? — спросил он.

— Конечно, у меня… — начала было я, но тут же остановилась. Есть ли?

Мысли ползли медленно, неохотно, едва-едва добирались до висков и тут же сбегали под внутренние вопросы «Что же? Что же? Что же это может быть? Вспоминай». На ум приходили только работа, родители и Финн. Но у меня их больше нет. Нет тех замечательных дней, когда три эти звена идеально переплетались между собой в прекрасном целостном узоре, составляющем мою жизнь.

— Вот и выяснили, — хмыкнул Заксен.

Издалека послышалось звяканье многочисленных мечей. Мы обернулись на шум. На другом конце улицы несколько Гончих сбились в единую массу и выкрикивали грязные ругательства, слышалось непрекращающееся шарканье и непонятные глухие звуки. Я не могла ни разобрать слов, ни различить движения Гончих и понять, что же там происходит.

— Неплохая пища для размышлений, да? Приятного аппетита.

С этими словами он развернулся и направился в сторону мельтешащего красного пятна.

— Есть в моей жизни радость, — едва слышно произнесла я.

Торговец подошел ко мне и хотел было что-то сказать, но я жестом остановила его, положила деньги на стенд и направилась к дому под весом возложенных в недра сознания мыслей.

Ответ командира странно повлиял на меня. Я стала слишком много думать. О моей бывшей работе, о родителях, о преступниках и их жертвах. Что меня радовало тогда, что для меня ценно сейчас? Правда ли я была среди тех, кто меняет мир к лучшему, как когда-то считала? Многие из тех, кого я арестовала, сейчас находились здесь, внизу, они беспрестанно боролись за лишний день лишенной удобств и спокойствия жизни. Когда-то я была счастлива избавлять нашу страну от недоброжелательных и откровенно опасных личностей. Они заслужили быть арестованными. Думала ли я о том, что происходит после? Нет. Думала ли я о том, что здесь, прямо сейчас становлюсь на сторону людей, кого однажды засадила сюда? Нет. Много ли осталось от моего прежнего восприятия мира? Трудно сказать. Делать что-либо «во зло» или «во благо» — оба эти понятия смешались в совершенно непонятное бесформенное месиво. Вернись я наверх, была ли бы я так же счастлива, как когда-то? Очевидно, нет. Моя жизнь опустела в один миг. Она тускла и бесцельна, в ней и правда осталось мало места для радости. Но что меняет это знание? Ничего. Даже так я продолжу жить и делать все, что считаю правильным. Интересно, делает ли Заксен то же самое? И правда ли он считает правильным то, что делает?