Эстляндия

Купеческий дом пылал, а разбойников рядом с ним уже не было, как видно, они убежали к себе за подмогой. Заяц уже третий раз проканючил Митяю, что нужно бы поскорее им отсюда уходить, ибо с минуту на минуту здесь можно было ждать подхода всей своры Клеща, а у него, дескать, людей очень много.

– Уходим быстро! – отдал команду старший звена. – Марат, вы с Зайцем впереди, выносите малышню в нашу сторону, а мы с парнями вас сзади прикроем!

Минут через десять, когда уже должен был показаться нужный им перекресток, где до этого они встретились с Журавлём, Митяй заметил позади погоню. В их сторону бежало человек двадцать мужиков, что-то орущих и размахивающих копьями.

– Стрелами встретим, там у них доспешных нет. – Кивнул Митяй и сорвал со спины лук. Первые стрелы ударили в бегущих шагов за сто пятьдесят. Шли они густо, четыре лучника за десять вздохов-выдохов выпустили чуть ли не по стреле на каждый. Там, где шла погоня, сейчас стоял визг и истошный вой, а по дороге каталось несколько человек. Человек семь их лежали в снегу и вовсе молча.

– Отходим, пока они там в себя не пришли! – и курсанты побежали в ту сторону, куда только что ушёл Заяц со всей детворой.

От знакомого перекрёстка навстречу им выбежало человек тридцать во главе с Журавлём, а рядом с ним семенил Заяц.

– Ваши чуть дальше дожидаются. – Кивнул им за спину мужик. – Уходите, мы сейчас этих сами здесь добьем. Будут наперёд знать, как к нам, на нашу землю лезть!

– Спасибо вам. – Сделал лёгкий поклон Митяй. – Выручили вы нас, мужики!

– Пустое. – Махнул ему рукой Журавель. – Вы и сами нам тут помогли, хорошо вона как Клещовским-то кровь пустили. Энтих мы вона добьём, – и он кивнул на дальний конец улицы. – Так больше уже к нам лезть-то теперича и не будут.

– Ну, прощевайте тогда! – и четвёрка курсантов бросилась догонять своих.

* * *

Вечером, когда темнота начала накрывать город, в уличный тупик возле Андреевской усадьбы, превращённый эскадроном в крепость, прибыл тиун княжичей Яким. Он обошёл всё вокруг, посмотрел с одобрением на дежуривших в полном боевом обличье воинов.

– Эко вы тут устроились, как будто бы не в своём городе, а во вражьем посаде оборону держите. Хотя и то верно, не наш это уже город, не наш. Того и гляди вон чернь на княжий детинец полезет. Владыку изгнали, чуть было не растерзали его совсем, у Посадника и Тысяцкого вон все усадьбы пожгли. Это хорошо, что вы сюда зашли такой силой, не сегодня-завтра до людей всё равно ведь дойдет, что Ярослав Всеволодович ушёл в Переславль, не знаю даже, как всё потом у нас здесь обернётся. Пойдем-ка потолкуем, Василий, – и большое начальство надолго заперлось в светёлке.

Через день в Новгороде на площадях забили вечевые колокола и город забурлил.

– Князь бросил свой люд на молодых несмышлёнышей и увёл все боевитые дружины на восточную Русь! А вдруг к нам враг придёт, кем отбиваться-то от него будем? Голодными людишками?! Да какой же он князь после того?! Нового нам нужно призывать, нового! – орали одни.

– В детинце запасы зерна ещё есть, там всего-то сотня дружинных на охране стоит. Почто им столько зерна там заложено, когда простой люд с голодухи с деревьев уже кору жрёт и вымирает?! Забрать всё зерно! – призывали на грабёж другие.

И распалённая многотысячная толпа двинулась с вечевых площадей к княжьей крепости. Над жизнью молодых Ярославовичей нависла реальная угроза.

– Эскадрон, тревога! – прокричал команду Василий. – Горнист, сигнал! – и в воздухе густым басом загудел тревожный сигнальный рог. Все действовали так, как и было отработано днём ранее. Обозная команда выводила запряжённые сани из подворий, расставляя их вдоль улицы и рассаживая на них беженцев. Охранная сотня выводила осёдланных верховых лошадей. В это же самое время две с половиной сотни Андреевцев в полном боевом облачении вынеслись с Неревского конца в сторону крепости. Народ на улицах шарахался в стороны, стараясь не попасть под копыта конницы. Всадники шли грозно с поднятыми вверх копьями, со свистом и гиканьем, их было слышно загодя, и никто не смел заступить им дорогу. Вот наконец и сама крепость, у её ворот стояла огромная гомонящая толпа.

Протяжно загудел рог с надвратной башни, ворота широко распахнулись, и навстречу подходящему эскадрону вынеслась охранная сотня княжичей. Несколько человек не сумели отбежать вовремя, и их вбило в грязную дорогу копытами лошадей. Конные сотни соединились и, развернувшись в сторону Волхова, вылетели на речной лёд. За ними следом на него же выходил и обоз из пяти десятков саней. А с речных берегов вслед им неслись крики, свист и глумливое улюлюканье. Да ещё вылетело несколько стрел из простых лесных луков, не причинив, впрочем, никому вреда. Отряд уходил старинным трактом в сторону Зайцева и Крестцов. Добираться до дома нужно было как можно скорее. В обозе сейчас из Новгорода уходило около ста пятидесяти беженцев, и многие из них были сильно ослаблены голодом.