Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Множество научных исследований до сих пор так или иначе обсуждают «овечью модель» (sheep model), причем не как теорию, а как общепринятую истину, и выстраивают на этом фундаменте новые гипотезы о массовом поведении. Хуже того, эта теория постоянно возникает в речах множества образованных людей – политиков, избирателей и правительственных чиновников. Тем не менее эта теория неверна. Она заставляет нас делать неправильные предположения и принимать плохие политические решения. Пришло время отправить эту теорию в отставку.

Несколько лет назад психологи Берт Ходжес и Энн Гайер внимательно изучили знаменитый эксперимент Эша, проведенный в 1950-е годы. Эш предлагал участникам эксперимента посмотреть на линию, напечатанную на белой карточке, а затем показывал вторую карточку, с тремя линиями разной длины, и просил сказать, какая из этих трех линий имеет ту же длину, что и линия на первой карточке. Каждый участник эксперимента входил в состав небольшой группы, остальные члены которой были «подсадными утками», которые по заданию исследователя умышленно выбирали тот или иной неверный ответ (причем все «подсадные утки» выбирали один и тот же). Эш показал, что когда вся группа выбирает один и тот же ответ (пусть и заведомо ложный), то добросовестный член этой группы часто отказывается верить собственным глазам и выбирает его же.

Однако в действительности дело обстояло несколько сложнее. Эксперимент состоял из 12 раундов, и добросовестные участники гораздо чаще не соглашались с большинством, чем соглашались. В среднем каждый добросовестный участник 3 раза поддавался уверениям большинства и 9 раз не поддавался, продолжая настаивать на правильности собственной точки зрения. Чтобы представить подобные результаты исключительно как иллюстрацию порочности конформизма, пишут Ходжес и Гайер, достаточно заявить, что

человек в любой ситуации морально обязан поступать в соответствии с принципом «что видишь, то и говори», не обращая внимания на мнение окружающих[87].

Однако участники эксперимента, объясняя впоследствии свой неправильный выбор, вовсе не ссылались на то, что их подвели глаза или что они боялись пойти наперекор общему мнению. Напротив, они настаивали, что вполне осознанно решили в данном случае согласиться с мнением окружающих. И вполне понятно, почему обычный разумный человек может иногда вести себя именно таким образом. Поведенческая «овечья модель» заставляет нас мыслить в оппозициях «послушание или неповиновение», «тупой конформизм или самоутверждение одиночки» («Не хочешь быть овцой – стань одиноким волком»). Эта модель не замечает того, что человеку необходимо доверять другим и чтобы другие доверяли ему, и именно это желание во многом управляет нашим поведением. Как одно из подтверждений «овечьей модели» часто упоминают знаменитые эксперименты Стэнли Милгрэма, участники которых были готовы бить незнакомых людей разрядами электрического тока. Однако стоит напомнить, что на самом деле предметом исследования в этих экспериментах была вовсе не жестокость участников, а степень их доверия к экспериментатору.

Вопросы доверия – то, как мы его завоевываем и удерживаем, кто его заслуживает, а кто нет, – представляются крайне важными для понимания того, как работают коллективы людей и как коллективы влияют на своих участников. Какие еще факторы действуют в этом процессе?

Похоже, наше поведение также весьма чувствительно к мимолетным факторам, которые на первый взгляд кажутся совершенно несущественным шумом (например, в ходе эксперимента Дж. M. Дарли и Ч.Д. Батсона, когда опаздывавшие семинаристы были гораздо менее склонны оказать помощь незнакомцу, чем такие же студенты, у которых было больше времени). Кроме того, имеется все больше свидетельств того, что существует еще один тип факторов, влияющих на поведение, – и этот фактор вызывает у психологов немалый дискомфорт, поскольку в нем не так уж много психологии. К примеру, Нил Джонсон из университета штата Майами и Майкл Спагат из колледжа Royal Holloway в Лондонском университете вместе со своими коллегами выяснили, что частота и степени жестокости атак в ходе множества различных войн (с самыми разными воюющими сторонами, причинами конфликтов, в различных культурах и на разных континентах) следуют степенной зависимости[88]. Если это действительно так, то идеология, мотивация и система верований каждого отдельно взятого солдата или боевика значительно менее важна, чем мы привыкли считать.

Возьмем другой пример. Если, как предлагает работа Николаса Кристакиса, ваши личные риски, связанные с курением, заболеваниями, передаваемыми половым путем, ожирением или предрасположенностью к простуде, отчасти зависят от ваших социальных связей, то какое значение имеет то, что́ вы чувствуете или думаете как личность?

Возможно, поведение людей в группах со временем может быть объяснено как комбинация моментальных влияний (напоминающих морские волны) и мощных драйверов, работающих вне зоны нашей осведомленности (и напоминающих глубоководные океанские течения)?