Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Что, если свидетельства социальной жизни человека за последние 100000 лет – от наконечников стрел, найденных в Южной Африке, до фигурок Венеры из Дордони – это всего лишь памятники нашим усилиям оставить потомство? Что, если письменные документы за 10000 лет существования цивилизации – от глиняных табличек с записями об уплате податей из храмов Ближнего Востока до надписи на постаменте бронзовой статуи, стоящей в гавани Нью-Йорка, – представляют собой всего лишь свидетельства нашей борьбы за то, чтобы наши гены были представлены в будущих поколениях?

И то, и другое вполне возможно. Первобытные люди 100000 лет назад, вероятно, жили примерно так же, как живут современные охотники и собиратели в некоторых регионах Африки или в Амазонии. Возможно, они делали все, что только было в их силах, чтобы жить в мире, однако время от времени им приходилось сражаться за средства производства и размножения, так что победителю доставалось больше женщин и он мог оставить больше детей. И, вероятно, необходимость в драке чаще возникала в ситуациях, когда убежать было труднее, чем вступить в бой, и при защите территории, на которой ресурсы – пища и укрытие – были более доступны, чем на соседних.

Затем, примерно 10000 лет назад, стали появляться первые цивилизации. В Месопотамии и в Египте, в Индии и Китае, затем в Греции и Риме – повсюду правители, подобно тому как это устроено у общественных насекомых, подвергали стерилизации некоторые группы собственных подданных, но при этом сами оставались необычайно плодовитыми. Хранитель священной опочивальни (praepositus sacri cubicula) обычно был евнухом, но в конце концов мог прийти к власти в столице на берегах Тибра; другие евнухи отвечали за сбор налогов, водили в поход армии или заботились о сотнях «родных» детей в familia caesaris – «семье цезаря», состоявшей из рабынь и наложниц государя. Затем в империю вторглись варвары, и император со своим гаремом перебрался в новую безопасную столицу на берегах Босфора.

Тем временем на обезлюдевшем Западе возникла Республика Святого Петра – первое независимое церковное государство. И в королевстве Хлодвига с центром в Париже, и в империи Карла Великого, главной столицей которой был Аахен, и в конгломерате германских земель к востоку от Рейна, впоследствии получившем название Священной Римской империи, – повсюду аристократы (подобно некоторым видам птиц) обрекали одних своих сыновей и дочерей на целибат, а других готовили к роли мужей и жен. Аббатисы, аббаты и епископы управляли поместьями, мобилизовали войска или обучали своих племянников и племянниц в монастырских школах; их старшие братья в это время ждали появления на свет официальных наследников в своих гигантских замках – или незаконнорожденного ребенка в соседней деревне. Затем корабли крестоносцев отправились на Ближний Восток, а Колумб переправил первых американских иммигрантов через Атлантику.

В течение следующих нескольких столетий толпы бедняков со всего Старого Света смогли найти себе местечко на американском континенте и свободно вздохнуть. Миллионы одиноких мужчин, рабов и крепостных, тысячи неженатых священников и монахов – еще недавно выполнявших функции, похожие на функции животных-работников у социальных насекомых, – смогли уйти от своих властителей и хозяев, покинуть соборы и аббатства. Они надеялись обрести свободу не только для себя, но и для своего потомства; они искали места, в которых могли бы создать свои собственные семьи. В своей книге «Здравый смысл» Том Пейн писал об этом так:

Свободу травят по всему свету. Азия и Африка давно изгнали ее. Европа считает ее чужестранкой, Англия же потребовала ее высылки. О, примите беглянку и загодя готовьте приют для всего человечества[92].

С тех самых пор, как я училась у Наполеона Шаньона, мне казалось, что слово «культура» – это синоним слова «Бог». Многие хорошие (одни из лучших) и умные (из самых умных) люди обрели смысл в религии: они верят в то, что нечто сверхъестественное направляет наши поступки.

Другие хорошие и умные люди обрели смысл в культуре: они считают, что ход событий в жизни человека определяется чем-то сверхзоологическим. Голоса этих людей звучат просто прекрасно, и так же прекрасно ощущать себя частью этого хора. Однако в конце концов смысл этих звуков остается для меня непонятным. С моей точки зрения, законы, которые годятся для животных, вполне подходят и для нас самих.

И в этом взгляде на жизнь есть достаточно величия.

Обучение и культура Джон Туби

Один из основателей дисциплины «эволюционная психология»; профессор антропологии, содиректор Центра эволюционной психологии Университета штата Калифорния в Санта-Барбаре.