«Эта песня в душе моей сызмальства…»

Подмосковье с летом прощается…
И с раскрученным вихрем листвы
по кольцу автострады вращается
Подмосковье вокруг Москвы.

Я закрою глаза и раскрою, –

на дыбы все деревья поднял
листодёр по лесам Подмосковья,
обрывая листочки по дням.

И они разлетелись, как стружки, –

в вихре, в штопоре огневом,
надо мной всё кружатся, кружатся,
вместе с мыслями о былом.

Ветки выгнулись и напружинились

от звенящей огнистой пурги…
И в глазах моих вновь закружились
эти красные кольца-круги.

Из военного детства возникшие,

когда мы после длинной зимы,
отощав, как былинки поникшие,
к корешкам припадали земным.

Отогревшийся в оттепель раннюю,

все, что было в себе я собрал, –
и, косою Сатурновой раненный,
марлю снега с лица я содрал.

Но осталась глубокая метина

на лице и на теле моем,
и точила, как дерево, медленно
жизнь мою она скрытым огнем.

Не повязкой, а крупною солью

та зима на глаза мне легла,
оборваться на полуслове
от нее моя песня могла.

Я искал исцеленье во времени,

я искал исцеленье в себе, –

и всю жизнь одному слову верен я –

слову, найденному в судьбе!

Все сберег, что мне было отпущено,

ничего не потратил я зря,
между хлебом и словом насущным
не почувствовал разницы я.

…Подмосковье с летом прощается, –

и с раскрученным вихрем листвы
по кольцу автострады вращается
Подмосковье вокруг Москвы.

1973

«Как горстку пороха на дне патрона…»

Как горстку пороха на дне патрона,
храню я памяти те дни войны,
когда граница моего района
была границей всей моей страны.

Последними полями Подмосковья –

района Красногорского поля.
И за окраиною заводской
Москва сверкала шлемами Кремля.

Рубеж от наступленья к наступленью –

от подмосковных голубых лесов!..
По брустверам потом, как по ступеням,
мы долго шли – дышал огонь в лицо.

Потом желанный мир приобретали

ценою самой в мире дорогой!..
И над материками пролетали,
коснувшись дерзко
ближних звезд
рукой!..

1973

«Крылом журавлиным всё реже…»

Крылом журавлиным всё реже
мне машет издалека

ушедшее лето… И свежесть

я пью, как из родника.

Ни васильками, ни осами

меня не встречают поля,
неровно в мозаику осени
вписалась тропинка моя

1969

«Я под музыку звездного лепета…»

Я под музыку звездного лепета
вдоль чугунной ограды иду
и смотрю, как созвездие Лебедя
тихо плавает в черном пруду.

Я иду, никому не мешая,

одиноко у всех на виду,
удивляясь, как умещается
вся Вселенная в малом пруду.

Я в раздумье остановился,

я пытаюсь соотнести
это чудо с возникшей мыслью:
как весь мир в себе уместить?

1975

«Зима гудит…»