Эта проклятая засуха

Факи Махди направил своих эмиссаров к султану Вадаи, к имаму Нджамены и к улемам, крупнейшим мусульманским богословам Чада. К сожалению, все эти знатные мужи не пожелали признать наследника Мухаммеда, а в его декларациях усмотрели расхождения с Кораном. Тогда Факи Махди впал в бешенство и объявил «священную войну» всему мусульманскому духовенству и крупным чиновникам. Радио Чада назвало кандидата в пророки провокатором, газеты квалифицировали его как шизофреника. Что же касается мусульманских лидеров, то они заявили, что действительно ожидают появления пророка, но произойдет это скорее всего в Мекке. Впрочем, об этом сказано в Коране.

Между прочим, все обратили внимание на речь Махди, насыщенную вульгаризмами и жаргонными словечками. Разве уважающий себя пророк, которому положено говорить аллегориями и изрекать сентенции, станет употреблять вульгарное слово «нефть»?

Наконец сам президент республики возвысил голос, заявив, что из-за Махди сложилось необычайно тревожное положение и что выступление человека из Бада инспирировано «некоей политической группой», «политическими авантюристами, которые хотят подорвать единство мусульман Чада».

На время нового пророка, пожелавшего спасти Чад, кажется, утихомирили.

2

Есть и другие претенденты на роль спасителей Чада — неугомонные французы, выступающие в этой роли уже несколько десятков лет. Благодаря присутствию их войск был спасен президент Томбалбай, от которого его подданные давно и охотно избавились бы.

Создалась сложная ситуация: с трудом удержавшийся у власти президент при всяком удобном и неудобном случае нападает на французов, Францию, белый колониализм, империализм и прочее и прочее. Зачем он кусает руку, которая его поддерживает? А может быть, он только делает вид, что кусает? Настали времена, когда теплые чувства к колонизаторам, в том числе чувство благодарности, приходится тщательно маскировать.

Французы всегда подчеркивали особое стратегическое положение Чада. Симпатию к этой стране они объясняют несколько сентиментальным соображением: Чад был первым в Африке, кто в годы второй мировой войны официально признал генерала де Голля и «Свободную Францию». Важную роль в то время сыграл губернатор колонии, выходец с одного из островов Карибского моря Феликс Эбуэ, активно участвовавший в вербовке солдат для армии Леклерка.

Все франкоязычные страны сохранили прочную связь с бывшей метрополией. В Дакаре, Уагадугу, Ниамее, Нджамене и сейчас можно заказать в ресторане французское блюдо, искупаться в роскошном бассейне, получить номер в хорошей гостинице, купить овощи и фрукты с Ривьеры. Все это, конечно, лишь внешние признаки близких контактов с Францией (хотя в бывших британских колониях вы напрасно искали бы и таких связей с Лондоном), но они тем не менее косвенно указывают на более важные и глубокие процессы, связанные с хозяйственной жизнью, экономикой и политикой.

Однажды вечером в ресторане на террасе гостиницы «Ля Чадьен» ко мне подсел мужчина средних лет— симпатичный, веселый, весьма довольный собой и жизнью француз, торговец, владелец какого-то предприятия, постоянный житель столицы Чада. Мы понаблюдали за гем, как плещутся в бассейне белые жители Нджамены, и потом между нами завязалась беседа.

— Вам не кажется, — начал я, — что для европейца жить в Чаде — значит медленно умирать?

— Так думают те, кто приезжает сюда ненадолго.

— Но страна так бедна, климат так ужасен… И нет уверенности, что тебе ничто не угрожает…

— Это чудесная страна. Здесь можно заработать…

— Но сколько неудобств!

— Почти дармовая прислуга, четыре раза в неделю самолет в Париж, стабильная, подлежащая обмену валюта…

— А скольких собак вешают на французов?

— Вы это воспринимаете всерьез»?

— Европейцам в Африке уже не раз приходилось поспешно упаковывать чемоданы.

— Но не во франкоязычной Африке.

— Рано или поздно это может случиться. Вы спите здесь спокойно?

— Да, у меня прекрасный сон.

— Часть французских войск уже ушла, а остатки их в один прекрасный день тоже начнут эвакуироваться.

— Я уеду отсюда после них и нескоро.

Наша беседа продолжилась в ночном клубе отеля.

— Простите, как вы, собственно говоря, зарабатываете деньги?

— Выпейте еще один «гале». Прекрасное пиво, одно из лучших в Африке.

— Так как же?

— Есть тысяча возможностей заработать. Они нуждаются в нас.

— Они?

— Ну, чадцы.

— Вы в этом уверены?

— Вполне.

— Кто именно?

— Члены правительства, местные бизнесмены, люди с размахом, с инициативой — одним словом, элита.

— И вы им помогаете?

— Конечно. Ну хотя бы сейчас, во время голода. В семьдесят втором и семьдесят третьем годах мы дали им по пять тысяч тонн хлеба, в семьдесят четвертом году через ФАО переслали тринадцать тысяч тонн. Французы финансируют двухлетнюю программу борьбы с засухой, ассигновав на это около миллиарда африканских франков.

— Все это, разумеется, безвозмездно?

— Разумеется.

— И тем не менее Чад в большом долгу у Франции?

— Все страны, подобные Чаду, живут за счет кредитов.

— Получается, что вы хорошо зарабатываете, живя среди бедняков. Вас не беспокоит соседство голодающих людей?