Эта смертельная спираль

Человек передо мной не похож на того Дакса, который жил со мной в хижине. Его хвост исчез, как и белая прядь в рыжих волосах. Теперь у него изысканно уложенные, зачесанные назад волосы. Плавные линии его лица заострились и стали изящнее, а по шее к виску тянется лей-линия. Но его тело не изуродовано, как у Коула. Он стройнее и выше, а в движениях сохранилась утонченная элегантность. На предплечье поверх панели виднеется черная металлическая криптоманжета. Она напоминает ту, что была у папы, если не принимать во внимание ряд мигающих алых светодиодов на одной стороне.

– Катарина, посмотри на себя, – говорит он и отступает, чтобы оглядеть меня с ног до головы. – Ты так повзрослела, ты потрясающе выглядишь. Лаклан бы гордился тобой.

У меня в горле образуется комок. Имя папы, произнесенное Даксом, с невероятной силой пронзает меня. Коул произносит его совсем не так. Не так душевно, не так ласково. Дакс любил папу так же, как и я. И мне приходится стараться изо всех сил, чтобы не дрогнуло лицо.

– О, принцесса, – притягивая меня к себе, выдыхает Дакс. – Мне так жаль. Ты, должно быть, раздавлена.

– Нет, все нормально. – Я отступаю и вытираю глаза. – Я просто… не хочу думать об этом сейчас.

– Конечно. – Дакс кивает и берет меня за руку. – Нам предстоит много работы.

Коул громко откашливается. У него каменное выражение лица, но оно сменяется радостной ухмылкой, когда из квадрокоптера выходит еще один человек. Солдат с такими же плавными и выверенными движениями, как у Коула, и с такими же лей-линиями на руках и лице. Даже его внешний вид напоминает Коула – широкие плечи, короткие волосы, такая же майка и брюки-карго – но есть и отличия. На лице у него игривая улыбка, а под глазами нарисованы темно-кобальтовые полосы. Темная кожа рук украшена татуировками орлов и волков, а волосы обесцвечены или изменены на уровне генов до белого.

– Леобен! – смеясь, вскрикивает Коул.

Мужчины спешат друг к другу навстречу и крепко обнимаются. В их движениях нет неловкости, а на лицах сомнений. Их объятия крепки и искренни, поэтому лишь одно слово приходит мне на ум, когда я смотрю на них: братья.

Коул отступает, но продолжает обнимать Леобена за плечи.

– Ли, это правда. Цзюнь Бэй жива.

Голос Коула искрится от волнения, которого я никогда в нем не замечала. Его лицо светится, а глаза сияют. А от благоговения, с которым он произносит имя Цзюнь Бэй, у меня волоски встают дыбом на шее.

Это любовь.

Настоящая, эйфорическая, необузданная. Эти эмоции так отчетливо проступают на лице Коула, что я отворачиваюсь. Грудь сжимается от какого-то непонятного чувства, похожего на ревность.

Но это было бы безумием.

– Да? – Леобен отступает на шаг, а его глаза расширяются. Он сжимает руки в кулаки и вскрикивает от счастья. – А что я тебе говорил? Она несокрушима, чувак!

– Да, наверное, так и есть, – все еще дрожа от волнения, с улыбкой говорит Коул. – Какого черта вы тут делаете?

Леобен смотрит на Дакса.

– Мы перехватили твой сигнал и пришли спасти ваши задницы. Со вчерашнего дня я официальный телохранитель Дакса. Он скормил руководству какую-то хрень о том, что ему нужно куда-то уехать, и они отправили меня с ним.

Я поворачиваюсь к Даксу:

– В «Картаксе» знают, что ты здесь?

Он смахивает волосы со лба.

– И да, и нет. Они думают, что я прилетел сюда, чтобы забрать записи Лаклана и поискать в них то, что поможет нам с вакциной.

– Они просто так отпустили тебя?

Я думала, что Дакс заперт в лабораториях. Что его, как и папу, держали в камерах и пытали. Но он так хорошо выглядит, словно все это время жил в комфорте.

Мы не виделись два года. И за это время я не получала от него никаких вестей. Почему он не навещал меня, если мог уйти оттуда в любое время?

– Нам нужно многое обсудить, принцесса, – взяв меня за руки, говорит Дакс. – У тебя, должно быть, много вопросов, и у меня тоже. Но сейчас нам нужно сосредоточиться на расшифровке вакцины, а для этого нужны все записи твоего отца. Там может быть какая-то подсказка.

Я потираю лоб, пытаясь сосредоточиться.

– Да, я знаю. Все его записи лежат в джипе. Он писал об этом в записке, которую оставил в панели Коула.

– Он тоже оставил мне записку и Леобену. Твой отец любил прикрывать тылы. Я так понимаю, вы направляетесь в канадскую лабораторию?

Я киваю, все еще пытаясь уложить в голове происходящее. Дакс прилетел сюда. Он взял для этого «Комокс». Он здоров и выглядит счастливым. А я прожила эти два года в одиночестве, потому что папа уверял, что так безопаснее… Что «Картакс» – зло. Что они причинят мне боль, чтобы повлиять на него.

Но после обнаруженной папки с фотографией Коула я уже не знаю во что верить.

– Нам все еще нужно достать клон-бокс, – говорит Коул. – Вы не забыли?

– Нет, – говорит Дакс.

Они с Леобеном обмениваются еще одним взглядом.

Коул какое-то мгновение смотрит на них, а затем отступает назад и качает головой.

– Нет, ни за что. Это слишком опасно.

– Но ты тоже подумал об этом, – усмехается Леобен.

Я обвожу взглядом всех троих.

– Подумал о чем?

– О краже клон-бокса с базы «Картакса», – с улыбкой говорит Леобен. – «Хоумстэйк» недалеко отсюда.