Эта ученица желает возвышения!

«Хан Бао не был идиотом. Безграмотным он был поначалу, но не дураком… Хм, если подумать, его поведение… — она склонила голову набок и чуть прищурилась. В голову закралось подозрение, что он делает это специально, чтобы растянуть свое время пребывания здесь, хотя уже сам начал тихонечко позевывать. — Может ли быть, что он не хочет возвращаться? Я видела новые синяки этим утром у него на ладонях и шее… Бамбуковая палка? Ученики?.. Или я просто ему нравлюсь?»

От этой мысли голова разболелась только сильнее. В этом мире они уже почти взрослые. В следующем году Лин Фень и вовсе могла выходить замуж, и это не было зазорным, как и Хан Бао мог искать себе женушку или даже парочку таковых. Она должна пресечь это на корню, четко разграничив, что можно и нельзя в их отношениях, чтобы не аукнулось в будущем, ведь если тот начнет воспринимать ее внимание как романтический интерес, то…

— Голова от этого только сильнее болит, — пробормотала она и прикрыла глаза с тяжелым вздохом. Мальчик отвлекся, повернул голову в ее сторону и участливо спросил:

— Старшей сестре нехорошо? Мне принести воды?

— М-ммм, нет-нет, все в порядке, просто устала за сегодня. Первый учебный день дался мне непросто. Хан Бао, давай сделаем небольшой перерыв…

Мальчик послушно кивнул и поднялся из-за стола. Подошел к Лин Фень, некоторое время разглядывая ее, а после плюхнулся перед ней на колени, отчего она дернулась и недоуменно уставилась на паренька. Разве в эту эпоху сидеть вот так перед девушкой не было чем-то… неприличным?..

— Хан Бао? Что-то произошло?

— Нет, старшая сестра, — он покачал головой. — Просто… мне нравится смотреть на старшую сестру вот так. Она кажется божеством.

Хан Бао ласково ей улыбнулся, а Лин Фень приподняла бровь и отвела взгляд. Так… Видимо, грядет пубертат. Чем раньше она обозначит свою позицию, тем лучше.

— Конечно, твоя сестра божественна! — решила сыграть она наглую девчонку и гордо подняла голову. — А еще весьма милосердна, раз возится с таким глупым младшим братом, что и десяток знаков запомнить не может!

— Этот младший подвел сестру, — он опустил голову, пряча улыбку. — Пожалуйста, накажите меня, уважаемая старшая…

— Ха-ааааа… — она издала долгий вздох, а после положила руку на макушку парня, отчего он моментально дернулся и пораженно уставился на сестру, напрягшись. — И что мне с тобой делать? Хм, вот что. Я запрещаю тебе появляться мне на глаза, пока не выучишь то, что мы сегодня прошли.

В глазах Хан Бао отразилось беспокойство, он закусил губу, словно внутри него боролись несколько чувств сразу. Он уже успел понять, что Лин Фень не воспринимает его серьезно, равно как и осознать, что девочка раскусила его план. Хан Бао хотел нарочно умалить свои способности, чтобы иметь возможность видеться с ней почти каждый день, но коварная и, пожалуй, более хитрая старшая сестра быстренько его раскусила, отчего в его сердце сейчас сражались друг с другом страх и восхищение. Если бы она не была из богатой семьи, а была одной из его сестер, то наверняка бы руководила их бандой воришек. Он осторожно посмотрел вверх, встречаясь со строгим взглядом Лин Фень, и невольно улыбнулся: даже если сестра говорит так, она делает это потому что беспокоится. Старшая сестра — самый добрый человек в жизни Хан Бао, поэтому он должен быть достойным ее. Лин Фень была его личным образцом для подражания. Вежливая, волевая, смелая и в тоже время умеющая постоять за себя, не стесняющаяся высказаться, когда ей что-то не нравилось… Интересно, если она узнает о нем больше, возненавидит? Ударит за мысли, что живут в его душе?

«Пока старшая сестра не знает, то все в порядке, — подумал мальчик, невольно вспомнив о тех парнях, что оставили ему замеченные сестрой синяки. Хан Бао рассчитывал, что она будет его жалеть, но старшая сестра опять приятно удивила его, даже не спросив об этом. Если Лин Фень узнает, что он избил до потери сознания и крови этих отбросов… — Все в порядке, пока я остаюсь ее милым младшим братом, верно?.. Не думаю, что ей понравится… Что она примет меня таким».

Хан Бао часто называли зверенышем. Выброшенный на улицу, он был воспитан неприятной женщиной, что содержала небольшой бордель не самого высокого качества, терпя унижения и каждый день выполняя тяжелую работу. Некоторые посетители даже вели себя с ним довольно нескромно, но старуха надеялась дождаться, когда он вырастет, чтобы продать подороже какой-нибудь даме. Чтобы выжить, ему пришлось научиться виртуозно лгать, поэтому, когда он врал, то делал это вдохновенно и был так убедителен, что окружающие склонялись на его сторону. Если воровал, то старался никогда не попасться на глаза, часами высиживая на одном месте, чтобы только запомнить расписание поваров на кухне и умыкнуть чего-нибудь в краткий промежуток, когда помещение пустует. А если он дрался, то всегда бил по болевым точкам.