Эта ученица желает возвышения!

Когда шаги Сон Мей растворились в закатной дымке, девушка вздохнула. Сон Мей очень сильная. Подручная Двуликого Змея пережила позор, линчевание, падение в рангах, но продолжала смотреть вперед с гордо поднятой головой, за что «Маленькая львица» могла ее уважать.

Дом был холоден и неприветлив. Сон Мей оставила ей поднос с едой, та была еще теплой, словно последнее «прощай», поэтому Лин Фень села за стол и притянула тот к себе поближе и откусила кусочек лепешки, подумав, что она для начала поужинает.

Одна.

Бей Сяолун действительно был человеком слова. Лин Фень осталась одна в доме и теперь должна была полностью заботиться о себе самостоятельно. Никаких слуг, как у других учеников, никакой готовой еды в столовой. Ученикам пика Бронзового Котла было запрещено помогать ей даже за плату. В одно мгновение из всеобщей любимицы она превратилась в призрака на собственном пике: соученикам было запрещено заговаривать с ней. Хан Бао и Яо Гуан, с которыми она сблизилась после турнира, тайком присылали ей бумажных птичек с письмами, пока глиняные птицы Бей Сяолуна не переловили их всех, обрезая эту крошечную нить общения.

Лин Фень занималась домом самостоятельно, не забывая и про обучение. Она пряла, лепила из глины, вырезала по дереву, медитировала, упражнялась с утяжелителями, читала свитки и книги техник, древние изречения и трактаты, занималась каллиграфией, танцами и искусством, тренировалась с мечом и веером — в полном молчании. Даже Бей Сяолун, что теперь всегда, вне зависимости от обстоятельств, тренировал ее лично, редко заговаривал с ней. Взращивание Ци пустоты — это путь воли и ограничений, но Лин Фень не была готова к таким испытаниям, отчего плакала по ночам от усталости. Раньше Сон Мей приносила ей лекарства от боли в теле, но теперь ее лишили и этой роскоши. Мышцы ее болели, кости, казалось, вот-вот начнут трещать, а кожа казалась хрупкой и ломкой.

Лин Фень закусывала губу и терпела, чувствуя, как внутри что-то поднимается, сгущается и формируется капля по капле. А освоив сон-медитацию, и вовсе почувствовала, что крошечные капли становятся ничтожным слабым ручейком Ци, что льется в ее внутреннее море, подобное бездне.

Стоит ли все это второй птицы на табличке и уважительных поклонов в ее сторону даже со стороны старших учеников? Лин Фень все еще не понимала, но иногда жалела, что согласилась стать личной ученицей Змея. Его яд растекся по ее венам и медленно ослаблял, превращая в хризалиду[29], лишая мыслей, подчиняя одному четкому циклу: медитация — тренировки — чтение — искусства — тренировки — медитация… Повторить, повторить и повторить изо дня в день.

Лин Фень научилась виртуозно стирать одежду в ледяном ручье, колоть дрова и собирать яйца из птичьих гнезд — постигла умения, которые ей, бывшей жительнице современного мегаполиса, казалось, никогда не придется освоить.

Когда морозы ударили, тело девушки было закалено настолько, что она обходилась без обогрева помещения — еще один признак закалки тела и перехода на новую стадию. А когда ручей замерз, Лин Фень освоила «Дыхание истинного владыки туманов» и «Укрепление тела небесного демона». Ее клинок наконец-то поднялся в воздух, а движения веера стали элегантны и достаточно смертоносны, чтобы справиться с простыми неопытными противниками.

Теперь перед Лин Фень стояла задача изучить новую технику. «Погребение ветвей слив», несомненно, было настоящей издевкой со стороны Бей Сяолуна или, возможно, таковой казалась. Но сложно было придумать лучшее время, чем зима, для ее освоения[30].

Раздевшись до нижнего платья, Лин Фень села на небольшой камень, чувствуя, как снег под тяжестью ее тела сминается и тихо тает — поразительная чувствительность тела после его перехода на среднюю стадию Основания, — но не смея изменить ток Ци в теле, зная, что это может навредить ее обучению.

Техника «погребения ветвей слив» относилась к элементарным техникам управления льдом. Освоив ее принцип, Лин Фень могла больше никогда не беспокоиться о том, что поскользнется на льду, или о том, чтобы оставлять следы на снегу. Помимо родства со льдом, техника позволяла своему владельцу образовывать тысячи ледяных игл, что, подобно ветвям сливы, могли впиваться в противника или становиться гибкими, запутывая и замедляя. Лин Фень понимала, почему учитель настоял на ее изучении — в ее случае каждая секунда боя может оказаться решающей, и ее история не про сметающую все на своем пути силу, но поразительную хитрость в бою.

Она зачерпывает снег руками: ледяной горный ветер хлестко ударяет ее в спину. Она собирается, хмурится и, подавив дрожь, мысленно заставляет свое внимание полностью сосредоточиться на руках и копчике.

Она — прямая линия. Чем дольше она сидит здесь, тем сильнее она — это земля. Холодная, недружелюбная. Она — земля, крошечное зерно внутри, что пробивается сквозь мрак элемента, питаемое ледяной водой. Снег в ее руках медленно тает, неприятно бегут по рукам капельки воды. Дует ветер — мокрая дорожка кажется порезом бумаги на коже, отчего ее дыхание сбивается.