Читаем Этажи. Созвездие Льва полностью

— Отпустите, я же… Кх… — Задыхался Принц. Наконец он со всей яростью двинул коленкой Ластору под дых, что позволило Принцу выскользнуть. Но его враг быстро опомнился, перехватил юношу поперек и снова бросил на пол.

Парень сильно ударился головой, на некоторое время у него потемнело в глазах. Уши прорезал неприятный звон.

— Ты не представляешь, мне так сложно, — говорил Ластор откуда-то издалека, но Принц чувствовал, что тот придавил его сверху, — ты ведь действительно похож на Королеву, я бы даже сказал, что ты ее копия…

Мужчина наклонился к самому лицу своей жертвы. Принц с отвращением чувствовал, как регент дышит ему на щеку, одной рукой гладит по волосам, будто окончательно сошел с ума.

— Если бы ты знал, как я ненавидел твоего отца… — Бормотал Ластор, не отставая. Принц с силой отпихнул его от себя, отползая к стене, но регент последовал за ним.

— Прости меня, я должен это прекратить, Принц… — Холодные мокрые ладони Ластора снова целились вцепиться в горло.

— Не надо этого делать. — Сказал парень, пытаясь восстановить расплывающуюся картинку перед глазами.

Мужчина рывком впечатал сидящего Принца в стену, а тот не успел увернуться. Опять стало нечем дышать.

— Пожалуйста…

— Извини меня. — Ластор со всей силы душил Принца, запрокинув голову назад. — Да простит меня Всевышний…


На глаза выступили слезы. Он ногтями впивался в руки Ластора, но тиски не становились слабее. Принц отчаянно кашлял, брыкался, но и это не приносило результата.


— Она не хотела тебе такой смерти… — Плакал Ластор. — Прости…Я… А!


Ластор опустил взгляд. Принц ошарашенно смотрел на свои руки, сжимающие рукоять кинжала. Лезвие вошло в грудь регента. Теперь по белой рубахе мужчины расползалось большое красное пятно.

Ластор отстранился, в растерянности щупая грудь.

— Простите… — Выдохнул Принц.

— Да как ты мог…

— Вы сами это начали.

— Ты… наглец!..

Принц вскочил на ноги и кинулся в другую комнату. Раненый Ластор все же нашел в себе силы последовать за ним.

— Я до тебя доберусь, несчастный! — Вопил он, хромая. Принц выставил перед собой стул, но Ластора это почти не остановило. Наоборот: он поднял препятствие вверх и бросил в Принца.

Того откинуло к стене. Из носа брызнула кровь, какое-то время парень не мог подняться на ноги. Немедля, Принц ухватился за отпавшую от стула серебряную ножку, стараясь защититься от Ластора, но тот оказался ближе, чем казалось.

Ножка вошла мужчине меж ребер, пробив его насквозь. Регент кашлянул кровью прямо в лицо юноше, его тело постепенно обмякало. Он повалился назад.

Принц свалился на него сверху, все еще сжимая свое оружие.

— Простите меня. — Шепотом сказал он, по-глупому улыбаясь. — Вы сами это начали.


То, что происходило дальше, Принц помнил с трудом.


Голова гудела, в ушах отдавался бешеным стуком пульс. Принц тяжело дышал. От железного привкуса крови его тошнило. Руки пробивала крупная дрожь. Руки, на которых была чужая кровь.

Несколько минут все кружилось, да вертелось перед глазами, будто мир вокруг превратился в большую несуразную карусель. Принц подавил рвотный позыв и откашлялся, прижимая ладонь к саднящей гортани.

Он прошелся по комнате, вороша кучи вещей и записок. Принц безумно раскидывал вещи, будто целясь найти что-то определенное. Заглянул в комод. В самом нижнем ящике обнаружилась несортированная груда писем. Парень вытащил несколько посланий, убедившись, что все они написаны Королевой. Сел на кровать под светом нескольких свечей, стоящих на высоком канделябре.


«Любимый, — писала Королева своим красивым почерком, на который одна за одной капали слезы ее сына, — я с нетерпением жду нашей встречи. Мысль о том, чтобы делить кровать с другим мужчиной — меня ужасно мучает. Но нам нужно подождать…».


«Этот мальчик, мой сын, — настоящая ошибка. Нет более жалкого создания, чем он. Я вижу, что муж его любит, но мне противен этот дуэт. Ненавижу их обоих, ведь так тягостна жизнь с ними. Притворяться, притворяться, притворяться… Как я устала, мой сердечный друг.».


«Моя любовь…»


Моя любовь? Моя любовь. Моя любовь.


— Неужели это писала ты… — С горечью Принц рвал старые послания, уже никому не нужные и бессмысленные. — Да как ты…

— Прости меня. — Сказал образ Королевы, присевший рядом. — Но ты же знаешь, что это не правда, я же всегда рядом… Я говорила тебе, мой милый.

— Нет, это я хотел, чтоб ты это говорила. — Мотнул головой Принц. — Я придумывал все твои высказывания о любви. Я боготворил то, во что ты заставила меня поверить. Из тебя вышла хорошая актриса.

— Но кто я тогда?

— Ты… Я придумал тебя…Ты то, чего никогда и не было. Тебя нет!


Принц обернулся к призраку Королевы, но не увидел ничего.


Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство