Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма (СИ)

— Это самое логичное предположение, — согласился я, направляясь в сторону ближайшему к конюшне сараю. — Иначе, что бы они делали в этом месте? Надеюсь, мы их не вспугнули.

— Думаете, они нас не заметили?

— Вряд ли, — ответил я после некоторого раздумья. Если бы эти пока незнакомые мне люди знали, кто мы и что скрываемся в конюшне, то не вели бы себя столь свободно. — Но могли услышать, — добавил я, намекая на излишнюю болтливость орденского легата. Та насупилась, но задавать вопросы не перестала.

— Даже если они нас не видели, то могли догадаться, кто мы, вернее, что это вы. Как вы думаете, они отменят из-за этого ритуал?

— Ну уж нет! Они и так слишком далеко зашли. Им проще избавиться от нас, чем отказаться от задуманного. Боитесь? — поинтересовался я, заметив, что госпожа легат остановилась.

— Нет, — она покачала головой. — Просто я вдруг подумала…. Впрочем, неважно. Как вы думаете, если они были здесь, чтобы подготовиться к ритуалу, то тогда проведут его очень скоро. Может быть, уже этой ночью!

— У нашего мэтра были соображения на этот счет. Мне он предсказывал, что пара дней у нас в запасе есть, но вы правы, можно ожидать чего угодно. Они вполне могут решить поторопиться.

С этими словами я дернул за дверцу сарая, и та поддалась неожиданно легко для простоявшего в забвении как минимум дюжину лет строения. Когда-то давно там, скорее всего, хранили сено или солому, уже не разберешь, но сейчас прямо на дощатый пол были свалены в кучу обломки досок, останки старой мебели, а из самой крепкой деревяшки торчал топор. Хороший, блестевший свежезаточенным лезвием топор, который никак не мог остаться здесь со времен бросивших усадьбу хозяев.

— А ведь это не просто куча обломков, — пробормотал я про себя.

— Сжигать корову в этот раз будут уже здесь, — словно почитала мои мысли госпожа легат.

В дом мы все-таки вошли, насколько это было возможно: гнилые, а местами и отсутствующие половицы, обрушенная лестница на второй этаж, заросшие мхом и паутиной стены и полное отсутствие вещей — видимо, в сарай снесли последнее — которые могли бы свидетельствовать о том, что здесь когда-то жили люди. Все это запустение создавало впечатление, что сама усадьба была покинута лет на пятьдесят раньше остальных построек.

— Смотрите! — мы уже вышли из дома и с особой осторожностью спускались по шаткому крыльцу, как госпоже Сазеренн пришло в голову присесть на нижнюю ступеньку и раздвинуть две доски, составляющие ступеньку повыше. Доски были достаточно трухлявыми, чтобы госпоже легату удалось увеличить дыру между ними и попытаться просунуть в нее руку. — Да помогите же!

Пришлось помочь. Одну из досок я, не придумав ничего лучше, оторвал и уже тогда в образовавшемся проеме заметил предмет, заинтересовавший госпожу Сазеренн.

— Что это? — я поднял и повертел в руках когда-то бывшую округлой формы керамическую болванку, а сейчас щербатую от многочисленных сколов. Местами на болванке даже сохранилась не потерявшая яркости краска.

— Вы что, не видите? Это же голова!

Я едва не уронил предмет обсуждения и в изумлении уставился на не монашку. Это атмосфера заброшенного дома на нее так повлияла?

— Голова куклы, — пояснила она и нетерпеливо выхватила болванку у меня из рук. — Вот это — глаза, — госпожа легат показала на две щербатых выбоины, сохранившие остатки черной краски, — это рот, — им оказалось пятно красной краски, — а это нос.

Подобного носа я даже у залежавшихся трупов не видел, но даме было виднее.

— Ни за что бы ни догадался, — признался я.

— Настоящая синтийская керамика, — тихо добавила госпожа Сазеренн, поглаживая пальцем щербатые выпуклости. — Такие куклы продавали в лавке господина Морье в столице, еще до осложнений с Островной Империей. У меня в детстве была похожая.

— И что с ней стало? — полюбопытствовал я, не в силах оторвать взгляд от тонких пальцев орденской посланницы, ощупывающих предполагаемый затылок кукольной головы. Зрелище было одновременно и завораживающим, и жутким.

— Ничего, — удивилась госпожа легат. — Вернее, у меня ее больше нет. Я отдала ее воспитанницам приюта при монастыре святой Арсинии.

— Я так и подумал. И давно существует эта лавка?

— Какая? Ах, лавка господина Морье! Когда я…. мне покупали эту куклу, лавке не было и пары лет.

— То есть, эта кукла не могла быть старше вашей, — подытожил я.

— Да, вы правы, ей лет пятнадцать, не больше, а спустя еще пять лет случился тот инцидент, и Империя перестала поставлять нам товары, даже куклы.

— Вы тоже видите это несоответствие? — кивнув, спросил я у орденской посланницы. — Все постройки находятся еще в добротном состоянии и еще эта кукла, а вот дом кажется запущенным настолько, будто его покинули больше полусотни лет назад.

— Колдовство?

— Может быть, — согласился я. — Если оно и было, то за пятнадцать лет следы его выветрились. Хорошо бы опросить местных жителей и узнать, что же здесь случилось.

— Вы думаете, это как-то связано с ритуалом и жертвоприношениями?