Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

— Ищу очаг боли, — тут же отозвался я и повел ладонь уже вниз.

— Ой! — не удержалась она, когда я дотронулся до больного места. Едва касаясь пальцами, я круговыми движениями поглаживал вокруг очага, вливая тепло и заглушая боль, и когда в следующий раз дотронулся до пострадавшего места, госпожа Сазеренн уже смолчала и лишь напряженно выдохнула. А потом еще раз, когда я, продолжая двумя пальцами поглаживать то внешнюю часть стопы, то выше, то щиколотку и выступающую с ее внутренней стороны косточку, мягко провел по небольшой ложбинке под ней. Большой палец другой руки, проявив самостоятельность, очертил аккуратную пятку, затем скользнул выше, очертил полукруг, а затем вместе с остальной ладонью отправился исследовать заднюю поверхность лодыжки орденской посланницы.

Осознав, что уже давно ее не слышу, я оторвал взгляд от ступни госпожи Сазеренн и посмотрел ей прямо в глаза. Госпожа легат, казалось, даже не дышала, а в ее глазах плескалось что-то неуловимо притягательное, сводящее с ума и зовущее прыгнуть в этот омут с головой. А я потерял дар речи, так как вместо того, чтобы сказать что-нибудь путное, а может, умное и важное, молчал и, заворожено смотрел, как меняют цвет по-настоящему колдовские глаза.

— Вот вы где, сэр! — от бодрого голоса помощника, к сожалению, пришлось вернуться в реальность. — А…. Вылечили, да? Так это, команда готова, сэр, — последнее он добавил куда быстрее и тут же скрылся за дверью.

— Отлично, Драйзен, — вслед захлопнувшейся двери выдавил я, ощущая пустоту и в руках, и еще где-то внутри. Выскользнувшая из моих рук при появлении Драйзена пятка оказалась уже обутой в свой ботинок, а сама госпожа Сазеренн стоящей по другую сторону дивана.

— Благодарю вас, господин Винтерфилд, — почти скороговоркой проговорила она. — Пожалуй …. пойду, осмотрюсь, — с этими словами она еще быстрее моего помощника исчезла в коридоре.

— Осмотри…. Что? — опомнившись, я подскочил с колен и выскочил следом. Орденская посланница нашлась в кабинете Натенди, увлеченно просматривающая те самые бумаги, что ранее были рассыпаны по всему полу. Решив, что три плотные стопки займут ее надолго, я спустился вниз, чтобы проинструктировать жандармов и обозначить для них район поиска. Пару ребят пришлось отправить к соседке с просьбой одолжить багры и сети, так как у не увлекавшихся рыболовством домочадцев Натенди ничего подобного не нашлось. Хлопоты заняли некоторое время, к тому же, когда команда, наконец, отправилась вниз по склону, меня догнал помощник с неожиданной просьбой:

— Раверсы назад просятся, сэр.

— Кто?

— Да прислуга хозяйская. Марра эта, мочи нет, стоит у ворот и смотрит так, что наизнанку выворачиваешься. Может, пустим, а? Все равно уже все обыскали, а муж ее говорит, что хозяйка она хорошая. А наши ребята уже второй день на сухом пайке….

— Ладно, — согласился я. К этому времени у меня в голове была только одна мысль: как там оставшаяся одна госпожа Сазеренн?

Драйзен, видимо, предвкушая наваристый суп вместо галет, умчался звать обратно прислугу покойного, которую на время следствия выселили из поместья, а я устремился на второй этаж. В кабинете орденской посланницы не оказалось.

Неужели она так быстро успела разобраться с бумагами? В гостиной, где я лечил ее ногу, госпожи легата тоже не было. Где она могла быть? Я похолодел. Почему-то сразу вспомнился бирюзовый граф с его сомнительным предложением. Вот только, когда она успела выйти из поместья? Я снова выбежал в коридор, чтобы выглянуть в окно, но то выходило во внутренний двор и дороги, ведущей за пределы поместья, из него не было видно. Я бросился в ближайшую комнату, своей безликостью похожую на гостевую спальню, но окно и этой комнаты не дало мне нужный обзор. В следующем окне должно было бы видно то же самое, поэтому я две комнаты пропустил и толкнул дверь в третью.

Это тоже оказалась спальня, возможно, даже хозяйская. Обыск здесь, как и в остальных помещениях проводился, но такого беспорядка, который я в ней наблюдал, мои ребята не должны были оставить. Ящики комодов были выдвинуты, и почти все их содержимое вываливалось или уже было вывалено наружу. Полы застилающего постель покрывала были откинуты на кровать, словно кто-то пытался что-то под ней искать. Шкафы тоже были раскрыты, и в одном из них слышалось подозрительное шуршание. Я сделал два осторожных шага внутрь. Шуршание стихло. Затем из подозрительного шкафа вылетели две обувных коробки, что-то похожее на плед, раздался треск, потом стук и, наконец, радостный вопль.

— Ага! — из-за дверцы показалось сначала черное платье, а затем раскрасневшаяся и довольная физиономия госпожи Сазеренн. — А, это вы, господин Винтерфилд! — заметила она меня. — Смотрите!

Я много, что хотел ей сказать исходя из ее исчезновения и моих страхов, но увидев предмет, который она держала в руке, спросил лишь:

— Откуда?

— Оттуда, — она кивнула на шкаф.

— Я не это имел в виду, — я нетерпеливо мотнул головой.