Эти три года.

Однако силы были слишком неравными — истекая кровью, вырываясь из окружения, отходила на территорию Советской России финская Красная гвардия. Далеко не всем красногвардейцам удалось пробиться на советскую территорию — тысячи людей остались лежать в земле родной Суоми. Пробились с оружием в руках около десяти тысяч бойцов. И сразу же вступили в ряды Красной Армии.

Среди них был и Тойво Антикайнен.

…Тойво оглянулся на идущих за ним лыжников. Бойцы тяжело дышали, но в каждом движении, в каждом жесте чувствовалась уверенность и решимость идти вперед, идти столько, сколько нужно. Даже если впереди ждет смерть. Но смерть во имя великого дела.

Этой же решимостью были одержимы финские красногвардейцы, когда в 1918-м — четыре года назад — они влились в ряды Красной Армии, чтобы вступить в бой.

Тогда они обратились с открытым письмом к В. И. Ленину:

«Можете сказать русским товарищам за нас: финляндские коммунисты пойдут с радостью в огонь, они хотят и будут участвовать в наступлении, когда крепости капитализма будут взяты и разрушены; финляндские коммунисты считают для себя унизительным оставаться в тылу, когда пролетариат всех стран завоевывает мир».

В те дни финские коммунисты писали:

«Сейчас наше место в рядах Красной Армии России. В ее рядах мы будем бороться против мирового капитализма… Участие в этой борьбе является нашей кровной обязанностью».

И вот уже финские полки сражаются на Волге, против белочехов, сражаются на Восточном фронте против колчаковцев, партизанят в Сибири, отбивают атаки войск Юденича, рвущегося к Петрограду. И когда финские красногвардейцы шли в атаку, казалось, не было такой силы, которая могла бы остановить их. «Красные финны», как их называли, были похожи на гранитный вал, вдруг оживший и двинувшийся на врага.

Но больше всего финских красногвардейцев было в Карелии — ведь глава белофинского правительства Маннергейм поклялся, что не прекратит войну, «прежде чем последний солдат Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так из Советской Карелии, и не будет создана мощная великая Финляндия».

В ответ на клятву Маннергейма тысячи финнов вступили в ряды Красной Армии. Небольшой отряд — 40 человек — Александра Вастена через три месяца вырос в 1-й Финский коммунистический полк, а еще через полгода его численность достигала 2 тысяч человек.

А ведь таких полков было несколько. Финские отряды сражались в русских и интернациональных соединениях, для пополнения командного состава были организованы военные школы финских командиров. Одну из таких школ окончил Тойво Антикайнен.

И снова фронт. На этот раз Тойво — комиссар легендарного батальона Э. Матсона. Высаженный в тылу белогвардейцев батальон появлялся в самых неожиданных местах, врывался в деревни, занятые врагом, громил вражеские колонны, пускал под откос поезда.

Батальон Матсона сражался так же героически, как и другой батальон этого же, 6-го финского полка: на подступах к Петрозаводску этот батальон 17 часов без перерыва вел бой, сдерживая следовавшие одна за другой атаки белофиннов.

Белофинны несли огромные потери. Но Маннергейм бросал в бой все новые и новые части. Англичане и французы снабжали его армию не только винтовками, пулеметами, артиллерией — они передавали белофиннам появившиеся недавно на вооружении буржуазных армий танки.

…У деревни Попово шел жестокий бой. Против белофиннов вели сражение курсанты финской пехотной школы. Неожиданно со стороны неприятеля стрельба прекратилась. И почти тотчас же из-за пригорка появилось бронированное чудовище. Грохоча и изрыгая огонь, танк двигался на окопы курсантов, И вдруг командир взвода Сикандер поднялся во весь рост. Из-за грохота приближавшегося танка курсанты не услышали команды. Но им и не надо было ее слышать — они уже стояли рядом со своим командиром. А еще через секунду с криком «ура!» бросились к танку. Упал раненый комвзвода, но бойцы продолжали двигаться вперед. Они видели — рядом идут бойцы взвода Холандера, с другой стороны — взвод Форсмана. Упал тяжело раненный Холандер, зашатался, прижав руку к животу, Форсман. Но, превозмогая боль, он продолжал идти вперед, увлекая за собой бойцов. И танк не выдержал — повернул. Вслед ему полетели гранаты, и бронированное чудовище замерло. Из-за пригорка появился второй танк, третий. Они спешили на выручку подбитому танку. Навстречу им двинулась цепь курсантов. И опять — теперь уже два танка не выдержали натиска курсантов — отступили.

Ни танки, ни резервы не помогли армии Маннергейма: в 1920 году белофинны убрались с советской земли.