Эти три года.

Бужор помнил, как совсем недавно, 19 января, на II Общечерноморском съезде был зачитан декрет ЦК Черноморского флота и Верховной коллегии по русско-румынским и бессарабским вопросам о том, что корабли боярской Румынии конфискуются для «оказания помощи румынскому революционному движению». Он помнил, как радостно встретили этот декрет румынские моряки, присутствовавшие на съезде, как, арестовав реакционных офицеров, торжественно поднимали революционные стяги; как переименовывали корабли, потому что «эти названия, — постановили румынские интернационалисты, — находятся в противоречии с революцией». И действительно — может ли революционный корабль называться «Император Троян»?! Конечно же, нет! «Социальная революция»! — другого названия быть не может. Корабль «Румыния» — «Румынская республика», «Король Карол» получил название в честь вождя румынских крестьян прошлого века «Ион Роатэ». «Принцесса Мария»… — Долой принцесс! Да здравствует свобода! И корабль получил гордое имя «Освобождение». «Дакия» стал называться «1907» — в память о крестьянском восстании в 1907 году.

…Бужор долго стоял на берегу, провожая глазами уходившие корабли. Он знал — им предстоит долгий и трудный путь до победы. Не все они дойдут до конечного порта назначения. Сколько честных и пламенных сердец перестанут биться, сколько жизней оборвут вражеские пули, снаряды, шашки на поле боя…

Интернационалисты уезжали, уходили, уплывали из Крыма — их место было на поле боя. Бужор оставался. Из Севастополя с одним из последних транспортов он послал письмо в Москву.

«Часть нашей революционной фаланги, — писал он одному из руководителей Советского государства, — едет сейчас при очень трудных и опасных обстоятельствах в Новороссийск, а потом — в Москву. Ей поручено продолжать там нашу деятельность. Другая часть, к которой я принадлежу, остается на Украине с той же целью… Я остаюсь в России, оккупированной немцами, с намерением перегруппировать разбросанные наши силы и восстановить связь с нашими товарищами в Румынии: все это для нашей общей цели и общей борьбы. Мои взоры и мои надежды всегда были устремлены к Петрограду и Москве. Я попробую сделать все возможное для того, чтобы установить связь с революционной Россией».

Летом 1918 года Бужор вместе с А. Заликом и И. Оборочей перебрались в Одессу. Начался, пожалуй, самый напряженный период в жизни революционера — подпольная работа в Одессе среди румынских и французских солдат.

Немецкая, а затем французская, английская, греческая, деникинская и другие контрразведки, существовавшие тогда в Одессе, пытались выследить румынского революционера. Но опытный подпольщик больше полугода работал в Одессе, сбивая со следа ищеек. И все-таки в начале 1919 года белогвардейской контрразведке удалось арестовать Бужора.

Контрреволюционеры торжествовали. Об аресте Бужора писали одесские газеты, об этом городской голова Брайкевич сообщил на заседании городской думы.

Трудно сказать, почему белогвардейцы и оккупанты не расстреляли Бужора. Скорее всего не успели. Видимо, Бужора и всех находившихся в тюрьмах политических заключенных они собирались расстрелять перед самым уходом.

Но произошло то, чего никак не ожидали интервенты и белогвардейцы. Красная Армия была еще только на подступах к городу, когда на улицах Одессы закипели бои — это рабочие под руководством большевиков подняли восстание.

Вместе с другими заключенными прислушивался Бужор к выстрелам, доносившимся из-за толстых стен тюрьмы. Выстрелы приближались. Потом на какое-то время прекратились, и вдруг топот множества бегущих людей наполнил коридоры тюрьмы. Лязгнули замки, распахнулась дверь.

— Выходите, товарищи!

Бужор сразу все понял. Да, он знал, что произойдет в городе восстание, потому что сам до ареста готовил его.

Он шагнул вперед и сразу попал в объятия друзей.

А через час он уже участвовал в уличных боях, которые ускорили приход Красной Армии в Одессу.

Среди бойцов, освободивших Одессу, было немало румынских интернационалистов. Но румынские интернационалисты сражались не только на Украине.

По всему Восточному фронту прошли слова о роте румынских бойцов, которые сражались в районе Казани под командованием Богэой.

От Астрахани к Царицыну продвигался отряд, вошедший в историю гражданской войны России под именем Царевского.

Много славных дел на счету у этого отряда. Но одно из самых героических — бой в районе Сарепты.