Эти земли полны волшебства

Говорят, что это пространство для случайных странников было всегда окутано плотным белым туманом, за который никто не мог проникнуть. Если какой путник и вступал в туман, то начинал долго плутать, слыша голоса, смех, шепот и свое имя на разные лады. В страхе начинал бежать путник, оставляя всякие попытки проникнуть сквозь этот туман. Настолько жутко ему становилось, что хотелось лишь одного — поскорей выйти обратно, вернуться туда, откуда пришел, забыть про все и не приходить сюда больше.

И туман отпускал его. Расступался и давал возможность уйти, не возвращаясь. Так шло время, в мире прекрасно уживались и бестелесные духи, и призраки, и волшебники, и обычные смертные. А потом что-то произошло. То ли кто-то из духов взбунтовался и захотел быть самым главным над всеми, то ли находились все же смельчаки среди странников, которых туман не пугал, а побуждал исследовать, то ли лес перестал быть надежным убежищем. Еще поговаривали, что не все духи со временем стали ладить друг с другом настолько хорошо, чтобы существовать вместе.

И мало-помалу из леса стали уходить и расселяться по другим землям призраки и феи, воздушные и лесные духи, огненные и водные. Они находили для себя новые места, в которых им было хорошо, где они чувствовали себя в уединении ото всех и могли в полной мере творить свой мир и свою магию.

И лес опустел, туман рассеялся, и долгое время здесь никто не жил, но по привычке обходили это место стороной случайные путники. В центре леса образовалась большая опушка, которая так и не заросла деревьями. Именно здесь когда-то проходили главные праздники и встречи всех представителей невидимого мира. И, спустя время, за этими краями закрепилось народное название Лес и Опушка. И путешественники уже смело пересекали эти рощи и поляны, лес был солнечным и приветливым, многие даже стали подумывать заселиться в этом удобном и приятном месте.

И через какое-то время сюда пришли гномы. Это было то поколение гномов, которое ценило теплый дом и уютную предсказуемую жизнь. Они любили печь пироги, возделывать небольшой огород, украшать кухни и гостиные, выращивать растения в больших кадках. Это были созерцатели, которым нравилась медленная тихая жизнь, в каждом дне которой они находили много вдохновения и смысла.

Гномы прочно обосновались на опушке, в других землях эти места даже так и называли — гномий лес. Одно поколение сменяло другое, жизнь шла своим чередом, лес больше не пугал тайнами и загадками. Казалось, все далекое прошлое, связанное с жизнью духов и призраков, ушло навсегда, растворилось во времени и больше никак не напомнит о себе. Гномов тоже постепенно стало меньше, но свою жизнь они исторически связывали только с Лесом и Опушкой.

Мюрла знал эти легенды с детства и воспринимал их как сказки и фантазии. Никогда он не думал про что-то необыкновенное и волшебное, лес был понятен ему и очень хорошо изучен.

И вот теперь он сидел у себя на кухне, смотрел на плотный туман за окном, на скачущего по столу Кресса, и чувствовал, что старые сказки не такой уж и вымысел. После всех событий, которые произошли в последнее время, у Мюрлы возникло ощущение, что этот лес рассказывает свою подлинную историю, как будто проникшись к нему особым доверием и вниманием.

Туман уже проникал на кухню через маленькие оконные щели, в доме стало прохладно и запахло сыростью. Кресс забрался под плед и, высунувшись оттуда, испуганно наблюдал за происходящим. И тут раздался стук в окно.

Это, конечно, было похоже на безумие — открыть окно, когда снаружи творится что-то необъяснимое и пугающее. Но если его не открыть — не окажется ли еще хуже? Что-то стремится проникнуть в дом и познакомиться, стоит ли этому мешать? А может там снаружи что-то страшное и жуткое? Вопросов было немало, но и любопытство росло и требовало хоть каких-то ответов. Но ответы предполагали риск. Кресс затих и молча сидел под пледом. Ему было страшно. Мюрла не боялся, но чувствовал, как сердце стучит где-то в висках, руки стали холодными, а голос как будто пропал вовсе. Повинуясь какому-то неопределенному внутреннему побуждению, он подошел окну, отодвинул щеколду и приоткрыл раму.

«Ну вот и все…» — подумал Кресс.

«Будь что будет…» — мелькнула мысль у Мюрлы. Он поймал себя на том, что ни о чем не жалеет.

Окно резко открылось полностью, на кухне стало холодно, все заполнил туман, Мюрла и Кресс почти не видели друг друга. И тут в одно мгновение туман исчез, а на столе красовалась маленькая фея из той самой норы в лесу. Она выглядела удивленной, а роста была не больше крыла Кресса. Фея оглядывалась, оценивая дом, в который попала, и рассматривала Мюрлу. Попугай под одеялом ее почему-то совсем не заинтересовал.