Эти Золотые короли

Я убираю остатки пиццы в холодильник, завязываю мусор и скрепляю вместе воздушные шарики, чтобы отнести их в свободный угол прачечной. Задуваю последнюю свечу, когда вдруг раздается сердитый стук в дверь.

Даже забавно, что я могу такое определять – что человек по ту сторону двери зол.

Я тихо подхожу к окну, выглядываю на улицу и обнаруживаю, что это Рикки. Черт, из-за него у меня чуть сердечный приступ не случился. Что ж, по крайней мере, я догадываюсь о причинах его злости.

В последний раз мы общались тем вечером, когда он опоздал за Скарлетт и Шейном. Я высказала свое разочарование в паре сообщений. Все кончилось на плохой ноте, и ни один из нас не попытался исправить положение. Поэтому теперь взбешенный Руиз на моем крыльце, колотит кулаком по двери.

Что ему нужно?

Я выключаю сигнализацию, которую совсем недавно включила, а затем распахиваю дверь и смотрю на Рикки.

– Уже поздно. Чего ты хочешь?

Он не дожидается приглашения и просто входит внутрь, напоминая мне, что я забыла запереть дверь после того, как Уэст и остальные ушли.

– Нам нужно поговорить, – настаивает он.

– Ты был здесь всего тридцать минут назад, когда забирал Шейна. Почему ты тогда не сказал, что тебе нужно?

– Потому что это было до того, как я столкнулся с гребаным Томми Наварро, Блу. О чем ты, черт возьми, думала?

Я тут же закрываюсь. Ненавижу чувствовать себя беспомощной перед Рикки.

– Я… сделала то, что должна была, – признаюсь я, заправляя прядь волос за ухо. Этот жест выглядит неуверенно и жалко.

Черт, похоже, сейчас я именно такая. Предполагалось, что мой визит к Томми останется между мной и Томми. Полагаю, мне следовало быть умнее.

– То есть ты злишься на меня за то, что я, мать твою, опоздал на гребаных две минуты, а сама делаешь такую хрень? – огрызается он. – Ты должна быть умнее.

– Я сделала то, что должна была, – повторяю я.

Он не имеет права меня осуждать. Рикки живет так, как ему хочется, не обращая внимания на чужое мнение. Так что я имею полное право строить лучшую жизнь для нас со Скарлетт, но советуясь с ним.

– К твоему сведению, я оплатил остаток твоего долга плюс проценты, потому что проценты, черт возьми, всегда есть, – кипит он. – Ты же знаешь Томми! Поэтому мне и непонятно, о чем ты вообще думала, когда обращалась к нему. Томми не тот парень, которого ищешь ты. Он тот, кто находит тебя. И когда это случается, о тебе больше никто не слышит.

Ладно, я совершила ошибку, отправившись к нему, но к кому еще, черт возьми, я могла обратиться? Никто не должен сидеть и нянчиться со мной и Скар двадцать четыре часа в сутки. Потому я сделала выбор. Пусть и отчаянный, но на тот момент Томми оказался единственным, к кому я могла пойти.

– Вы двое когда-то были друзьями. Он не может быть настолько плохим, – рассуждаю я.

– Би, это было в детстве. Все меняется. Ты, как никто другой, должна это понимать.

Я чувствую укол в его словах. Чувствую, хочет он того или нет. Для него именно я изменилась. Рикки отводит взгляд, как будто слышит мою мысль и соглашается с ней.

– Ты должна рассказать мне, что, черт возьми, происходит.

– Говори потише, – шепчу я.

– Тогда не заставляй меня повторять дважды.

Он снова пристально смотрит на меня. На этот раз в его взгляде появляется холодность. Она многое говорит о его душевном состоянии в эту секунду. Он не в том настроении, чтобы терпеть мою уклончивость и осторожность.

Я немного колеблюсь, зная, что мы с Уэстом согласились взять Рикки в свои ряды, однако я также знаю Рикки – каким он может быть вспыльчивым, как он известен тем, что действует, не подумав. Есть шанс, что мои слова подтолкнут его на какой-нибудь безрассудный поступок, и я никогда не прощу себе, если это произойдет.

– Я уже знаю, что все из-за чертова Вина Голдена, но мне нужно знать подробнее. Что он такого сказал или сделал? Что заставило тебя подумать, будто купить пистолет у гребаного Томми Наварро – хорошая идея? – практически шипит Руиз.

Я замираю, чувствуя себя невероятно разбитой.

– Я…

Что, если он отправится на поиски Вина? Что, если Рикки пострадает или еще хуже?

– Я… хочу сказать тебе, но… Сначала мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Моя просьба раздражает его еще больше.

– Просто скажи мне.

– Только если пообещаешь, – повторяю я. – Мне нужно твое слово, что ты не станешь… реагировать, – выдавливаю я из себя, решив, что это слово подходит лучше всего. – Пообещай мне, что после моих слов ты не пойдешь и не сделаешь какую-нибудь глупость.

Он сжимает челюсти и резко вздыхает, но затем кивает, и я принимаю это за условное «да».

У меня дрожат руки, и я знаю, что Рикки это видит. Он все видит, замечает все мои нервозные привычки.

– Когда Вин пришел той ночью, он… угрожал, – признаюсь я.

Я даже не посвятила Рикки в подробности, но уже вижу, как его ярость растет. Он хочет заговорить, хочет выплеснуть свою злобу, но, похоже, помнит о безмолвной клятве, которую только что дал.