Эти Золотые короли

Скарлетт крутится по комнате с телефоном в руках, общается по видеосвязи с Шейном, показывая, где мы остановились. Мы с Джосс распаковываем вещи. Она молчит, если не считать нескольких попыток завязать беседу, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она страдает.

– Мне говорили, что я очень хороший слушатель.

Я поднимаю на нее глаза, убирая небольшую стопку футболок в комод между кроватями.

Джосс встречается со мной взглядом и слабо улыбается.

– Я не стану портить тебе поездку, втягивая в разборки моей семьи, – устало говорит она.

– Поверь, после всего, через что я прошла и что увидела, на меня должна упасть бомба, чтобы хоть как-то навредить.

Джосс смеется, и я тоже.

– Думаю, ты видела пост. Все видели, – бормочет она.

Я киваю.

– Да.

– Ясно. – Слабая улыбка появляется на ее губах, но не в глазах. – Ты уверена, что не возражаешь? Думаю, я послушала бы совет другой девушки. Парни, как всегда, стараются изо всех сил, но иногда просто…

– Просто нужен кто-то, кто сказал бы, что это нормально – устраивать истерики и впадать в шоколадную кому?

Она наклоняет голову.

– Клянусь, я никогда не чувствовала себя настолько на виду, как сейчас.

Я смеюсь и щелкаю пальцами, чтобы привлечь внимание Скарлетт.

– Надень-ка наушники.

Она закатывает глаза, бормоча что-то о том, что все равно не слушает наш разговор, а затем надевает наушники, как я ее и попросила.

– Ладно, я вся внимание, – говорю я, запрыгивая на кровать, решив перестать разбирать вещи, пока Джосс будет рассказывать. Она делает то же самое, и ей приходится чуть ли не разбегаться, чтобы забраться на высокий матрас.

– Что ж, – вздыхает она. – Не уверена, что ты слышала, но мой отец запер бы меня в защитном пузыре, если бы у него была такая возможность.

– Честно говоря, мне показалось немного странным, что они позволили тебе поехать сюда, – признаюсь я.

Мои слова заставляют ее рассмеяться.

– Ты прикалываешься? Я не спрашивала разрешения. Теперь мне насрать на то, что он думает. Я всю свою жизнь ходила по этому гребаному канату ожиданий, в ужасе представляя, что случится, если я оступлюсь и разочарую отца, – признается Джосс, смахивая злые слезы. – Да, он никогда не говорил, что я должна быть идеальной, но, черт побери, всегда давал мне это почувствовать. Вечно все было не так, недостаточно хорошо. И какого хрена вообще? Кто он, блин, такой, чтобы указывать мне, как жить?

Я киваю, позволяя ей выговориться, не прерывая ее.

– Хуже всего то, что спустя жалкую неделю раздумий мама решила, что не уйдет от него. Мы понятия не имеем, как долго это продолжается, сколько у него было женщин, но она даже не думает о разводе. Такое впечатление, будто ему все сходит с рук, и никаких последствий! – вздыхает она.

– Ого.

– Да уж, ого.

Джосс замолкает, чтобы подумать и, возможно, сдержать слезы, но в наступившей тишине я замечаю, как она крутит свое кольцо. Я бы не придала этому значения, если бы Лекси не указала на это. Очевидно, кольцо – символ девственности Джосс, какой-то обет, который потребовали от нее родители. Когда она смотрит на него сейчас, я думаю, что оно всего лишь символ их контроля.

– Не думаю, что когда-либо в жизни так злилась, – кипит она. – От меня ожидают совершенства, ждут, что я никогда не совершу ни одной чертовой ошибки, но он может совершить самую большую ошибку из всех, и его просто простят? Нет уж, – выпаливает она, качая головой. – К черту это и к черту его!

В ее голосе столько боли, что я и сама ее чувствую. Особенно когда Джосс поднимает взгляд и на ее глаза снова наворачиваются слезы.

– Если бы Икс не выложил это дерьмо в приложение, мы бы не узнали никогда. Это бесит меня больше всего. Отец пытается все исправить только потому, что его поймали, а не потому, что ему на самом деле жаль.

Теперь она мрачна, задумчива.

Я спрыгиваю с кровати и сажусь рядом с ней. Когда я кладу свою руку поверх ее, Джосс не отстраняется.

– Поверь мне, я знаю, каково это – иметь родителей, которые не оправдывают ожиданий. Так что ты не одинока, – говорю я, надеясь, что Джосс понимает – она не услышит от меня осуждения.

– Я просто понятия не имела, что могу быть так разочарована. Ни в одном из них. Я так зла, что она остается с ним, – добавляет Джосс, качая головой.

Я пожимаю плечами и выдыхаю, прежде чем рассказать немного о себе.

– Мой отец остался. Мама изменяла ему, а он просто позволял ей водить себя за нос. Черт, они до сих пор в этом порочном круге.

Она бросает на меня взгляд, и часть грусти исчезает.

– Вот же дерьмо.

Киваю.

– Именно так.

Пока Джосс размышляет, ее взгляд снова падает на ковер, но тут ее телефон издает сигнал. Когда она читает сообщение, на ее лице появляется слабая улыбка, я не подглядываю, однако не могу удержаться, чтобы не спросить…

– Это Дэйн?

– Хм? О… нет. Просто друг, с которым я познакомилась прошлым летом на Кубе, – рассеянно отвечает она, отвечая на сообщение. – Мы отдыхали там, навещали родственников со стороны мамы, после того как некоторое время прожили на Гаити с родителями отца.