Эти Золотые короли

– А еще имейте в виду, – добавляет Бун, – если дело дойдет до сражения, и кто-то из вас почувствует, что вам больше некуда бежать, моя дверь всегда открыта. Для любого из вас.

Затем он уходит, похлопав Уэста по плечу. Мы остаемся наедине с его предложением – подыграть Вину, чтобы сохранить мир. Другими словами, Бун не предполагает, что я на самом деле разобью Уэсту сердце, а скорее, что мы сделаем так, чтобы это так выглядело.

– О чем ты думаешь? – тихо спрашиваю я, обнимая Уэста.

Он вздыхает, и я чувствую тяжесть, которую он в себе носит.

– Я думаю, дедушка прав – и в том, что Вин умен, и в том, что нужно заставить его думать, будто он победил. Но что бы мы ни делали, мы должны выкладываться по полной.

– Хорошо, итак… как нам это сделать?

Когда Уэст замолкает, я, признаться, начинаю нервничать. Он делает еще один глубокий вдох и сжимает меня в объятиях.

– Я почти уверен, что буду чертовски ненавидеть себя за то, о чем думаю, но… это наш лучший вариант.

После этого загадочного заявления я вопросительно смотрю на Уэста, и его разочарование, кажется, растет с каждой секундой.

– Не очень понимаю, о чем ты, – признаюсь я.

Он поднимает голову, и его темный взгляд встречается с моим, отчего у меня учащается дыхание.

– Вин хочет, чтобы все выглядело так, будто мы порвали, будто от наших отношений ничего не осталось. И это именно то, что мы должны ему дать, – рассуждает Уэст. – Как только мы вернемся в город, ты должна будешь это сделать, Саутсайд. Ты должна будешь сломать меня.

Глава 29 Блу

– Ну вот. Все готово, – говорит Скарлетт с довольной ухмылкой.

После пяти минут безуспешных попыток закрыть битком набитый чемодан она наконец-то преуспевает.

– И ни капли лишнего, – поддразниваю я, качая головой и натягивая толстовку поверх футболки. – Поедем в аэропорт через пару минут.

Она плюхается на кровать, которая стала принадлежать ей с тех пор, как мы впервые приехали сюда, в Дюпон-Байю. Пусть Скар и не признается, она будет скучать по этому месту. Думаю, мы все так себя чувствуем. Первоначально мы планировали задержаться здесь еще на несколько дней, но как только Уэст услышал, что Скар таким образом пропустит последние дни Шейна в Сайпресс-Пойнте, он изменил наши планы на перелет. Я содрогаюсь при мысли о том, во что ему это обошлось, но он даже глазом не моргнул.

Если это важно для нас со Скарлетт, то это важно и для него. Именно за это я его и люблю.

При мысли о Шейне у меня возникает вопрос. Я давно хотела задать его сестре.

– Так… что у вас с Линденом?

По какой-то причине после этого вопроса я задерживаю дыхание.

Скар пожимает плечами.

– Он вроде прикольный. Много рассказывает об их музыкальной группе, школе и своей семье.

– О семье? Там какая-то драма или типа того?

Она снова небрежно поводит плечами.

– Нет, не совсем. Дело в основном в семье со стороны его биологического отца. Они чокто[5].

Я прекращаю свои занятия и прислушиваюсь к ее словам.

– Его отец коренной американец?

Скар кивает.

– Да, был. Он умер до рождения Линдена. Он типа очень увлечен своими корнями, поддерживает связь. Его бабушка помогает ему активно участвовать в жизни местного сообщества чокто. Что, наверное, круто.

Наверное?

Сердечки в ее глазах говорят другое. Они говорят, что она более чем заинтересована во всем, что связано с этим парнем.

– Угу. Пойдем, детка.

Скар не сразу встает, чтобы последовать за мной вниз, но в конце концов все-таки поднимается с кровати. Мы присоединяемся к остальным на крыльце как раз в тот момент, когда водитель, который высадил нас несколько дней назад, подъезжает на том же автобусе, что и в прошлый раз. При виде него у меня немного щемит сердце.

Эта поездка закончилась слишком, слишком быстро.

Бун стоит рядом со мной, засунув руки в карманы, и смотрит на внуков. Очевидно, они очень важны для него, и расставаться с ними ему всегда тяжело. На самом деле, я вижу это в его глазах, хотя он и пытается это скрыть.

– Спасибо вам большое за то, что пригласили нас. Мы отлично провели время, – говорю я ему.

– О, дорогая, мне было очень приятно. Единственное, что я люблю больше, чем просто видеть своих внуков, – это видеть их счастливыми.

Он улыбается, и я ловлю себя на том, что жалею, что у меня нет такого дедушки, как Бун. Такого теплого, любящего, терпеливого человека. Ну, если не считать его вспыльчивости, когда дело касается «дикой пятерки». Но даже в этом случае легко заметить, что он не только терпит эту сумасшедшую компанию, но и любит их.

– Обними меня перед тем как сбежишь, – с улыбкой говорит Бун.

Я наклоняюсь, чтобы обнять его, и он больше не ощущается как чужак. Он ощущается как член семьи.

– Я позвоню Уэсту, чтоб узнать, как там дела продвигаются. И знаю, что меньше всего вам двоим хочется, чтобы Вин думал, будто он побеждает, но есть вещи поважнее гордости, – рассуждает он. – Если ему нужно думать, что он контролирует ситуацию, пусть так и будет. В итоге ему придется понять, что вы никогда не переставали друг друга любить. Даже если какое-то время будет казаться именно так.