Эти Золотые короли

Он поднимает голову и с трудом сглатывает, прежде чем ответить.

– Меня выписали. Несколько часов назад, – объясняет он. – У меня нет ключей, чтобы войти. Ну, знаешь, я ведь не в себе был, когда меня отсюда утащили.

Я складываю руки на груди, свирепо глядя на него.

– Нет, ты был пьян в стельку, – шиплю я. – Просто скажи, чего ты хочешь, Майк.

Мои слова режут его, словно нож, но мне все равно. Его слова резали мою плоть, мою душу, всю мою жизнь.

– Я… ты права, – признает он, опуская взгляд на тротуар. – Я просто надеялся, что ты впустишь меня, чтобы мы могли поговорить и…

– Найди другое место, где можно остановиться. Ты нам не нужен.

И снова он пристально смотрит на меня, но, похоже, не удивлен моей реакцией. Он помнит, как устраивал в нашем доме ад в течение многих лет. Тяжело дыша, поскольку пребываю в шоке, и стараясь не потерять самообладания, я начинаю вырывать наши со Скар сумки из рук Уэста. Все, чего я хочу, – это попасть внутрь и оставить Майка позади.

Я перевожу взгляд на Уэста, но обнаруживаю, что он уже сочувствующе смотрит на меня.

– Пожалуйста, Блу, если мы можем просто поговорить…

– Какого хрена тебе не понятно? – я срываюсь с места и кричу на Майка еще до того, как он заканчивает свое заявление. – Я не хочу, чтобы ты был здесь. Никто из нас этого не хочет. Так почему бы тебе не пойти и не занять стул в ближайшем баре? Во всяком случае, бар всегда был твоим домом больше, чем эта дыра.

Я направляюсь к двери, и Уэст говорит:

– Хочешь, чтобы я остался ненадолго? – он обращается ко мне, но смотрит на Майка.

Качая головой, я вожусь с ключами в замке.

– Нет, все в порядке. Я позвоню тебе позже.

Он, конечно, не двигается с места. Но что меня удивляет, так это то, что Майк не ломится в дверь прямо за мной и Скар. Он просто стоит в нескольких ярдах от Уэста, выглядя как потерявшийся пес. Я слишком равнодушна к его жалкой заднице, чтобы купиться на это, но моя сестра – нет.

Она щиплет меня за рукав толстовки, когда я хватаюсь за дверь, чтобы закрыть ее. Я оборачиваюсь, встречаюсь с ней взглядом и вижу то же выражение лица, что было у мамы, когда той следовало оставить Майка мерзнуть на улице.

– Но, Блу, он выглядит лучше. И он грустный, – добавляет она. – Что, если в том заведении его вылечили?

У меня разрывается сердце, когда я слышу надежду в ее голосе, ведь если я что-то и знаю о Майке, так это то, что он всегда, всегда разочаровывает.

– Скар, он трезвый сейчас, но как только выпьет, все станет по-прежнему.

– Нет, я так не сделаю, – говорит Майк.

Я перевожу взгляд на него.

– Я разговариваю со своей сестрой. Не с тобой.

Отец делает глубокий вдох, и я вижу, что снова ранила его. Это не должно чувствоваться хорошо, но чувствуется. Может, по той причине, что мне горько осознавать: если мне когда-то и требовалось присутствие настоящего отца в доме, так это сейчас. Однако у меня есть только этот кусок дерьма.

– Пожалуйста, – умоляет он, и его голос звучит так сокрушенно и жалко, что мне хочется спрыгнуть с крыльца и повалить его на асфальт. Ему не удастся проскользнуть внутрь и сыграть роль, не удастся сбить Скар с толку, заставив думать, будто он изменился.

– Я пытался дозвониться, – торопливо говорит Майк. – Несколько раз ты отвечала, но я не знал, что сказать, поэтому просто… молчал. Потом пытался еще раз в день рождения Скарлетт, думал, что наконец-то набрался смелости поговорить с вами, девочки, но в тот раз ты не ответила. Я подумал, ты номер не узнала.

Теперь мне становится все ясно. Все эти таинственные звонки от неизвестного номера наконец обретают смысл. Тем не менее несколько телефонных звонков не компенсируют всех его выкрутасов.

– У нас и без тебя забот хватает, – огрызаюсь я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы злости.

Плечи Майка поднимаются и опускаются, – он глубоко вздыхает, – и, клянусь, кажется, будто ему больно видеть меня такой, но это невозможно. Он никогда не испытывал ко мне ничего, кроме недовольства.

– Я обещаю, мешать не стану, – кротко заявляет он. – И я… я буду убирать за собой, помогу со Скарлетт, если позволишь, и попытаюсь найти работу.

Усмехаюсь. Сколько раз я это уже слышала?

– Я серьезно, Блу-Джей.

– Не называй меня так, – выпаливаю я.

Он вскидывает руки в надежде успокоить меня, а затем меняет стратегию.

– Ты права. Мне жаль. Нам нужно будет пройти большой путь, перед тем как все наладится, но знай – на этот раз я настроен серьезно, – настаивает отец. – Один из консультантов нашел мне пару вакансий, я хочу позвонить туда завтра и уточнить.

Меня это нисколько не трогает, зато Скарлетт, похоже, купилась. Она осторожно касается моей спины ладонью.

– Прошу тебя, Блу, – шепчет сестра. – Я боюсь того, что может случиться, если ему придется идти куда-то еще.