Этика

Человек, например Петр, может быть причиной печали Павла вследствие того, что он имеет нечто схожее с той вещью, которую ненавидит Павел (по пол. 16 части 3), или вследствие того, что один Петр обладает какою-нибудь вещью, которую любит также и Павел (по пол. 32 части 3 с его схол.), или вследствие других причин (главные из них см. в схол. пол. 55 части 3). Отсюда следует (по опр. 7 афф.), что Павел ненавидит Петра и, значит, легко может произойти (по пол. 40 части 3 с его схол.), что и Петр будет ненавидеть Павла, и поэтому (по пол. 39 части 3) они станут стремиться делать зло друг другу, т. е. (по пол. 30 этой части) будут противоположны друг другу. Но аффект печали всегда есть страсть (по пол. 59 части 3), следовательно, люди, поскольку волнуются аффектами, которые суть страсти, могут быть взаимно противоположны, – что и требовалось доказать.

Схолия

Я сказал, что Павел ненавидит Петра, потому что воображает, что последний обладает тем, что любит также сам Павел. На первый взгляд может показаться, будто из этого следует, что они двое наносят вред друг другу из-за того, что любят одно и то же и, следовательно, из-за того, в чем они согласуются по природе. А если это верно, то, значит, ложны положения 30 и 31 этой части. Но если мы рассмотрим дело как следует, то увидим, что все это совершенно согласно между собой. Ибо они враждебны друг другу не поскольку они согласны между собой по природе, т. е. поскольку тот и другой любят одно и то же, но поскольку они разнятся между собой. Действительно, тем, что они любят одно и то же, поддерживается любовь их обоих (по пол. 31 части 3), т. е. (по опр. 6 афф.) тем самым поддерживается радость обоих. Поэтому они враждебны друг другу вовсе не потому, что они любят одно и то же и согласны по природе; но причина этого, как я сказал, не иная, как та, что они предполагаются разнящимися по природе. Именно мы предполагаем, что Петр имеет идею любимой вещи, которой он уже обладает, а Павел – идею любимой вещи, которой он лишен. Вследствие этого первый испытывает радость, а второй печаль; и постольку они взаимно противоположны. Этим способом мы можем легко показать, что и все причины ненависти зависят от того одного, в чем люди разнятся по природе, а не от того, в чем они согласны.

ПОЛОЖЕНИЕ XXXV

Поскольку люди живут по руководству разума, постольку лишь они необходимо всегда схожи между собой по природе.

Доказательство

Поскольку люди предаются аффектам, которые суть страсти, постольку они могут быть различны по природе (по пол. 33 этой части) и взаимно противоположны (по пред. пол.). Но о людях говорится, что они действуют лишь постольку, поскольку они живут по руководству разума (по пол. 3 части 3), и потому все, что вытекает из человеческой природы, поскольку она определяется разумом (по опр. 2 части 3), должно быть объясняемо одной человеческой природой как своей ближайшей причиной. Но так как каждый по законам своей природы имеет влечение к тому, что он считает добром, и стремится устранить то, что считает злом (по пол. 19 этой части), и так как то, что мы по предписанию разума считаем добром или злом, есть необходимо добро или зло (по пол. 41 части 2), то люди, поскольку они живут по руководству разума, постольку лишь то необходимо делают, что для человеческой природы и, следовательно, для каждого человека необходимо есть добро, т. е. (по короля, пол. 31 этой части) что согласно с природой каждого человека. Поэтому люди необходимо всегда сходствуют между собой, поскольку они живут по руководству разума, – что и требовалось доказать.

Королларий I

В природе вещей нет ничего отдельного такого, что могло бы быть более полезно для человека, чем человек, живущий по руководству разума. Ибо для человека всего полезнее то, что наиболее согласно с его природой (по короля, пол. 31 этой части), т. е. (как ясно само собой) человек. Но человек действует вполне по законам своей природы тогда, когда живет по руководству разума (по опр. 2 части 3), и постольку лишь всегда необходимо схож с природой другого человека (по пред. пол.). Следовательно, между отдельными вещами для человека нет ничего полезнее человека, – что и требовалось доказать.

Королларий II