Этика пыли

Профессор. Здесь, но я предполагаю, что низший Птах коснулся и его, оттого он так мал. Вот пирамида, построенная из больших четырехугольных флюоритов, а вот три башенки из зловредного кварца, поместившиеся на том же самом фундаменте, но только наклонно, как Пизанская башня; а вот большой шпиль кварца, который, по-видимому, должен был стоять прямо в некотором отдалении, но он упал на основание пирамиды, сломав свои башенки. На самом деле он начал кристаллизоваться горизонтально, но закончил неправильно. По какому же, однако, капризу один кристалл образуется горизонтально, когда остальные стоят вертикально? Все это, впрочем, ничто для фантазии шпата, кварца и им подобных, когда им дана возможность творить свою волю. Я мог бы показать вам пятьдесят образцов, и относительно каждого из них можно было бы придумать новую волшебную сказку. Но не все кристаллы могут делать все, что им угодно. Многим из них уготована жалкая участь: им, бедняжкам, нет времени капризничать!

Мэри. Мне всегда кажется, что они или шутят, или страдают. Каким же испытаниям они подвергаются?

Профессор. Испытания их очень сходны с нашими. Болезни и голод, лихорадки, горячки, параличи и притеснения. Они также не избавлены ни от старости, ни от необходимости погибать в свое время, как и все в мире. Если вам ведомо чувство жалости, то вы должны прийти завтра и принять некоторое участие в невзгодах кристаллов.

Дора. Я уверена, что мы будем безутешно плакать.

Профессор. О, вы можете смеяться, Дора. Я же не раз и не два и вправду горевал, думая о том, что даже кристаллы в конце концов не могут избежать старости. Прописная истина, но, увы, этот приговор обжалованию не подлежит.

Дора (задумчиво). Я думаю: страшно быть старым! Но, впрочем (снова оживляется), что бы мы делали без наших дорогих старых друзей и без наших милых старых профессоров?

Профессор. Если бы все старые профессора пользовались таким же малым расположением, как один мой знакомый, то…

Дора. И если бы все они так же мало верили тому, что говорят, то, конечно, вполне заслуживали бы этого. Но мы придем… придем и поплачем.

Беседа 9. Невзгоды кристаллов

Деловая беседа в классной комнате.

Профессор. До сих пор, дети, мы говорили о кристаллах так, как будто они могут жить, забавляться, ссориться, вести себя хорошо или дурно в зависимости от их свойств, как будто их поведение не зависит от воздействия внешних сил. На самом деле все совсем не так, и почти всем кристаллам, независимо от их свойств, приходится вести тяжелую жизнь и сталкиваться со многими неприятностями. При более тщательном исследовании мы бы обнаружили, что корень всех их недостатков кроется в несчастье, а теперь я хочу показать вам, через какие невзгоды должны иногда пройти лучшие, ни в чем не повинные кристаллы.

Этот черный предмет, один из самых прекрасных черных предметов в мире, называется турмалином. Он может быть и прозрачным, и зеленым, и красным – и тогда ни один камень не способен сравниться с ним по красоте (только свет, преломляясь в нем, становится, как мне кажется, значительно хуже и долго не может снова стать самим собой). Обычно же турмалин бывает непрозрачен и черен как смоль.

Мэри. Что значит «турмалин»?

Профессор. Говорят, что это цейлонское слово. Я не знаю цейлонского языка, но мы всегда должны быть признательны за это изящное слово, что бы оно ни означало.

Мэри. А из чего турмалин состоит?

Профессор. Из всего понемногу: в нем есть кремень, глина и магнезия; черное вещество в нем – железо, такова его фантазия; есть тут и борная кислота, может быть, известная вам, а если вы ее не знаете, то сегодня разговор не о ней, да это и неважно; есть в нем и сода. Вообще, состав его больше похож на рецепт средневековых алхимиков, чем на обычный способ образования почтенных минералов. Но, быть может, благодаря своей удивительной сложности он приобретает те замечательные свойства, которые для меня делают его одним из самых интересных минералов. Вот два кристалла, треснувшие поперек во многих местах, – будто шпили черного мрамора, упавшие с разрушенного храма.

И вот они лежат осколками в белом кварце, сохраняя очертания первоначального кристалла, в то время как кварц заполняет промежуточное пространство. Турмалин более всех других известных мне минералов склонен к подобным вещам. А вот и другой кусок, который я нашел на леднике в Макуньяга: он похож на обломок столба, построенного из плоских широких камней, в три слоя, из которых каждый возвышается и отклоняется в сторону, почти как ступеньки. И тут все промежутки заполнены цементом кварца.

Вот, наконец, зеленый кусок из Индии, в котором столбик сначала расчленен, а потом изогнут в форме буквы S.

Мэри. Как же это могло получиться?