Этика. Учебно-методическое пособие

которые ему кажутся нормальными, которые, как он знает, не признаются в

качестве таковых окружением»7. Философы очень давно обратили внимание на

знание совести как внутреннего контрольного механизма поведения. Уже

Демокрит говорил о том, что человек должен учиться стыдиться самого себя.

При этом он однозначно связывает совесть с долгом, понимаемым в виде

некоторого императива, предъявляемого к человеку обществом, но

одновременно добровольно принимаемого и самим человеком в виде

требования улучшения своей природы, формирования в ней некоторого закона,

которого там изначально не содержится. Еще Аристотель отмечал, что

«умеющая судить совесть доброго человека» представляет собой врожденное

качество. «Считается, – говорил философ, – что данные способности –

природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение

и ум имеют от природы»8. Наследственно обусловленные механизмы совести

определяют и непроизвольный, рефлексивный характер их проявлений,

которые философ уже нашей эпохи М. Хайдеггер назвал «зовом совести».

«“Оно” зовет, против ожидания и тем более против воли, – отмечал он. – С

другой стороны, зов, несомненно, идет не от кого-то другого, кто есть со мной

в мире. Зов идет от меня и все же сверх меня»9. Обсуждая непроизвольный

характер проявлений совести, необходимо отметить, что первым, кто назвал это

личностное

качество

«внутренним

рефлективным

чувством»,

был

Г.В. Лейбниц. Однако эта частная научная дефиниция немецкого философа

оказалась «вмонтированной» в более общую, идеалистически ориентированную

мысль: «Личность имеет совесть или внутреннее рефлективное чувство того,

какова ее душа. А это и делает ее восприимчивой к наказанию или

вознаграждению»10. Как известно, в современном определении сущности

совести выражение «внутреннее рефлективное чувство» продолжает

фигурировать, но при этом оно отражает не качество человеческой души, а

прочность усвоения личностью смысловых ценностей жизни, этических норм

общества, в которых она сформировалась.

Вопрос о том, почему человек принимает на себя обязательства,

выражаемые понятием личного долга, и ориентируется на совесть для контроля

этих же добровольно принятых им обязательств, собственно, представляется

одним из самых сложных вопросов этики.

7 Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. – М., 1998. – С. 261.

8 Аристотель. Сочинения. – М., 1984. – С. 185.

9 Хайдеггер М. Бытие и время. – М., 1997. – С. 275.

10 Лейбниц Г. Сочинения: В 4 т. Т. 4. – М., 1983. – С. 183.

23

Как правило, голос совести воспринимается как нечто внешнее, идущее

либо от преследования со стороны душ тех людей, которые пострадали от

нанесенных им обид, либо как голос некоторого авторитета: родоначальника,

божественного предка, следящего за выполнением им же установленных

заповедей, которые составляют содержание должного. Но в таком случае

внутренний контрольный механизм совести фактически объясняется с

помощью чего-то внешнего. В этом объяснении есть рациональное зерно, так

как человек в принципе осознает сам себя через взгляд со стороны. И не

случайно сам термин «совесть» происходит этимологически от понятия «со-

видения», т.е. наблюдения за поведением кем-то невидимо, но ощутимо

присутствующим. Однако уже в монотеистических религиях, где сохраняется

представление о божественных заповедях как основном содержании должного,

преодолевается взгляд о совести как постоянном со-видении, основанном на

внешнем наблюдении со стороны божества. Это позволяет взглянуть на совесть

совсем с другой стороны. В данной логике рассуждения она может быть

представлена как некоторое средство контроля поведения, которое человек

заинтересованно формирует в связи с самостоятельной психотерапевтической

практикой, направленной на то, чтобы избежать впадения во грех. По существу

то же понимание совести может быть развито на основе нерелигиозной точки

зрения. При нерелигиозном подходе к этике меняется не само представление о

необходимости совести, не осознание того, что она представляет собой

контрольный механизм поведения, а то, что в качестве авторитетного

источника требования берется уже не Бог, не некоторая трансцендентная сила,

а значимое мнение других людей. Причем мнение, основанное не просто на

собственном предположении о том, что другие люди прореагируют на мое

поведение таким-то и таким образом, а основанное на ожидаемой реакции,

подтвержденной фактом существования в обществе некоторой социальной

нормы. Выдающемуся австрийскому психиатру В. Франклу в феноменологии

совести удалось усмотреть особые проявления психических функций. В

соответствии с теоретическими позициями ученого, системообразующим

фактором человеческой жизни является ее смысл, процессу же нахождения