Этикет темной комнаты

– Страшно не хочется доводить это до твоего сведения, дитя… – Гаррет вроде как сочувственно сжимает шею Эвана, – но, думаю, они не слишком-то тебя любят.

* * *

На седьмом уроке – это психология – жужжит мой телефон.

Сообщение от Брии:

Ты все еще намерен отвезти меня и Мариссу домой?

Конечно, – отвечаю я.

Но сначала нам нужно переделать кое-какие дела в спортзале… Последние приготовления к завтрашнему вечеру!

Хочу было послать ей эмодзи с большим пальцем вверх, но меня отвлекают жалобный лай и визг, раздающиеся из динамиков.

Мисс Уэллс больна, а заменяющая ее учительница показывает нам старый документальный фильм и велит записывать значение встречающихся в нем терминов. В этом фильме ученый из 1970-х годов бьет током собак из тех же 1970-х. Половина собак способна прекратить это дело, нажав на рычаг, но собаки из другой группы могут жать на этот рычаг до посинения, поскольку удары током прекращаются, только когда решает ученый.

– До чего же это жестоко, – ноет Люк. – Почему вы заставляете нас смотреть такое? Хотите нас травмировать?

Большинство ребят поддакивают ему, но учительница шикает. На экране появляется надпись «ВТОРАЯ ЧАСТЬ».

Теперь собаки помещены в ящики, называющиеся шаттл-боксами – это один из новых для нас терминов, – и все, что нужно сделать животным, чтобы выбраться из них, так это перепрыгнуть через невысокую перегородку. Ученый снова начинает бить собак током и смотрит, что произойдет. Одна группа собак – те, что сумели добиться прекращения ударов током, – быстро соображает, как выбраться из ящиков, но собаки из второй группы просто лежат и скулят. Люк, похоже, вот-вот расплачется – заодно с ними.

О’кей. С меня довольно. Вожу пальцем по экрану телефона и читаю ленту.

За пять минут до звонка учительница включает свет, и я хватаю со стола Люка его работу, чтобы списать.

– Эй, я еще не закончил.

Игнорируя его протесты, корябаю ответы. На последний вопрос ответа у него нет, и я спрашиваю:

– А как нужно ответить на двадцатый вопрос?

– А что это за вопрос?

– Почему собаки из второй группы просто не перепрыгнули через стену?

Люк показывает на одну из фраз в перечне ответов, вид у него при этом печальный.

Выученная беспомощность.

– Они усвоили, что ничего не могут сделать для того, чтобы спастись. – Я пишу, а Люк продолжает говорить: – Это просто душераздирающе, понимаешь? Подумай только о значении…

Звенит звонок, я сую ему листок с его работой и направляюсь к двери.

За моей спиной раздается саркастическое:

– Пожалуйста!

Подойдя к парковке, вижу Гаррета, прислонившегося к моей машине. Вид у него очень клевый, он похож на гангстера. Мы берем стаканы с кофе и какое-то время разъезжаем на автомобиле, просто чтобы убить время, а затем снова направляемся к школе за девушками.

Въезжая на почти пустую стоянку, получаю сообщение от Брии:

Еще 20 минут? А может, хотите помочь???

Вздрогнув от мысли, что для этого придется войти в спортивный зал, в котором полно жизнерадостных детишек, отвечаю:

Мы подождем, – а потом передаю содержание сообщения Гаррету.

– Уже пять часов, – жалуется он. – В это время в школе остаются одни лузеры.

– Это не так. Белла Свон все еще здесь.

Гаррет окидывает парковку взглядом снайпера, и я засекаю момент, когда он замечает грузовик Эвана Замары. Улыбаясь щербатым ртом, он спрашивает:

– И что нам с этим делать?

– Что делать с пикапом? – Я не в настроении придумывать что-нибудь остроумное по этому поводу, но Гаррет уже распахивает дверцу автомобиля и быстро выходит из него. Достает что-то из заднего кармана и двигает кистью. От лезвия отражается солнечный свет, и до меня доходит, что в руке у него нож.

Какое-то время я пребываю в таком шоке, что теряю дар речи, но Гаррет буравит меня взглядом.

– Сайе. Ты идешь или нет?

Семь

– Ну и денек выдался! – Выходя из класса, Бриа пытается весело покружиться, но теряет равновесие из-за цветочной розетки [3], которую я привез ей домой утром.

Эта самая розетка оказалась гораздо больше, чем я думал, когда заказывал ее, она закрывает всю грудь Брии и спускается ниже колен. Бриа накидывает ее на шею, подобно ожерелью, потому что приколоть ее к блузке нет никакой возможности.

Практически все девочки в школе тоже красуются в подобных розетках, дополненных немыслимым количеством звякающих колокольчиков, так что создается впечатление, будто по коридорам шествует стадо коров. И некоторые учителя со страдальческим видом затыкают уши.

– Сайе… помоги, – просит Бриа.

– Да, конечно. – Я помогаю ей приподнять украшение весом в тонну, и Бриа вызволяет свои длинные волосы из-под шнура, а потом я снова опускаю шнур на шею, и мои ладони проходятся по ее коже.

– Мне нравятся твои руки! – говорит Бриа, гладя их кончиками пальцев. – Они такие мягкие и гладкие. Мне кажется, они даже мягче, чем мои руки!