Этикет темной комнаты

И я искренне радуюсь, что Лекс не хихикает и не добавляет что-то вроде: «Это потому, что Сайе мальчик избалованный и не знает, что такое физический труд».

– Спасибо, – говорю я.

– Увидимся за обедом! – И с этими словами Бриа, чуть покачиваясь от тяжести розетки, вышагивает по коридору.

На уроке латыни мистер Райвас дает мне задание, но сегодня я не в настроении спрягать глаголы. Мой взгляд устремляется к открытой двери. По коридору идут наряженные в костюмы взволнованные ребята из театрального клуба, а также из школьного совета – в руках у них флайеры и скотч, и они готовы обклеить этими бумажками всю школу.

– Сайерс? – окликает меня мистер Райвас.

Поднимаю на него глаза:

– Да?

Он кладет на мой стол эссе, которое я сдал ему на прошлой неделе. Оно испещрено красными правками и разочарованными замечаниями.

– Ты способен на большее. – Он садится за соседнюю парту, совершенно неподходящую человеку его возраста. – Сайерс, ты даешь себе отчет в том, что многие в этой школе, в этом мире, ну, скажем, борются?

– Борются?

– Да. За самые разные вещи. Борются за то, чтобы выжить. Но ты… тебе дано столь многое. Тебе дарованы возможности, о каких большинство людей могут только мечтать.

– О’кей?..

– Я хочу донести до тебя следующее: наличие денег не подразумевает, что обладающий ими человек может бездействовать – он может делать что угодно.

Я вздрагиваю. Да что в последнее время происходит? Одна проповедь за другой.

– Мистер Райвас…

Но не успеваю я произнести еще хоть слово, как в класс, звеня колокольчиками, входит секретарша в цветочной розетке и протягивает ему записку.

Мистер Райвас читает ее и вздыхает:

– Тебя вызывают к директору.

Когда я вхожу в главное здание школы, девушка на ресепшене встречает меня дружелюбной улыбкой. Кивнув ей в ответ, иду дальше по коридору – к кабинету директора, и тут из него, зло сверкая глазами, вылетает Гаррет, комкающий в руке розовый листок бумаги.

– И ты здесь? – говорю я.

– В школу заявился отец этого мальчишки.

– Ты говоришь об Эване?

– Да, о нем. О ком же еще?

– Хм. Вот уж не думал, что он засек нас.

– Ну, директору он сказал, что так оно и было. И теперь Гардинер говорит, что мне запрещено участвовать в школьных мероприятиях в течение шести недель, а это значит, меня не будет на вечеринке.

– Прямо как в романе «Кэрри».

– Мистер Уэйт? – На пороге своего кабинета материализуется, подобно Дракуле, директор Гардинер. – Мне нужно поговорить с вами. – Он поворачивается к Гаррету: – А вы, молодой человек, возвращайтесь в класс.

Гаррет, прежде чем сорваться с места, бросает на него злобный взгляд. Я вхожу в кабинет и сажусь на диван, Гардинер со строгим выражением лица усаживается за свой стол. На стене за его спиной красуется огромных размеров флаг Техаса, словно хозяин кабинета – губернатор штата или еще какой начальник.

Стараюсь сдержать усмешку.

– Я сразу перейду к делу. Вы вчера намеренно изуродовали машину Эвана Замары?

– Нет. – Я откидываюсь на спинку дивана. – Я этого не делал.

– Интересно. – Гардинер опускает подбородок на сложенные руки. – А почему же он говорит, что сделали?

Скептически вздергиваю одну бровь, подражая отцу.

– Вы спрашиваете меня о том, что на уме у какого-то там ребенка, с которым я даже ни разу не разговаривал?

– Эван тоже сказал, что вы никогда с ним не общались. Он понятия не имеет, почему вы на него ополчились.

– Ополчились? Звучит немного драматично.

Гардинер ведет себя так, будто мы преступники или кто-то в этом роде.

– Ну, знаете ли, Эван Замара не годится в герои драмы. Но все это… очень беспокоит его, и он не способен справиться с происходящим.

Гардинер переигрывает. Эван не мог сказать ничего подобного.

– Не знаю, что вам ответить. Я практически не знаком с ним.

– Значит, вы не трогали его грузовик, не преследовали его в коридорах и не имеете никакого отношения к уничтожению его проекта?

– Я ничего не уничтожал.

– Ну да, только не вы. – Голос Гардинера начинает вдруг сочиться сарказмом. – Вы предпочитаете стоять в стороне и наблюдать за тем, как этим занимаются другие.

– И тебе ничего за это не было? – злится Гаррет, когда после окончания уроков я выезжаю с автостоянки. Не понимаю, почему он пребывает в таком шоке – ведь это не я накорябал на пикапе Эвана Замара огромными печатными буквами слово «тюфяк».

– Эй, да я же просто смотрел.

– Ага. Хорошо устроился.

– Ты придешь на мою вечеринку или как?

– А почему нет? Меня отстранили от танцев, а не от твоего дома.

Мы уже в десяти кварталах от школы, а он все еще кипятится.

– Гаррет, ты же сам не хотел идти на этот дурацкий вечер.

– Дело не в этом, Сайе! Я уже пригласил Мариссу и взял напрокат чертов смокинг, и эта сука не сможет сделать так, что я никуда не пойду.