Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств

(2) Если из них что-то одно отсутствует, то это уже не аналогия, то есть сходство (similitudo), но аномалия[113] (anomalia), то есть [то, что] сверх правил (extra regulam), как «lepus» (заяц) и «lupus» (волк). [Здесь] все подходит, но нет [аналогии] по падежу, ведь [в родительном падеже] будет «leporis» (зайца) и «lupi» (волка). Но правильный [пример такой:] когда ты выясняешь мужского или женского рода «trames» (просёлок), то на него во всех отношениях похоже «limes» (вал, мужского рода), поэтому и то — мужского рода. (3) Также, если тебе не ясен род [слова] «funis» (веревка), то похожим на него по склонению будет «panis» (хлеб, мужского рода), поэтому и то — мужского рода. То же и относительно положительных степеней [сравнения прилагательных], так у «doctus» (ученый), «magnus» (большой) положительные степени будут похожи друг на друга. [То же] будет и для уменьшительной степени (diminutio), как для «funis» мужского рода уменьшительным окажется «funiculus» (веревочка), тогда как для «тагтог» (мрамор) среднего рода — «marmusculum» (кусочек мрамора). (4) Ведь в первую очередь важно, какого рода [слово]: это решается по уменьшительной степени. Но так не всегда, как [например] для «pistrinum», «pistrilla» (ручная мельница). Но мы должны узнавать склонение из положительной <то есть первой> степени, а род получать из уменьшительной степени.

Глава XXIX. Об этимологии

Этимология (etymologia)[114] есть происхождение слов, когда значение (vis) глагола или имени получается через истолкование [его происхождения]. Это Аристотель именовал σύμβολον (знак), Цицерон — «обозначение» (adnotatio), поскольку имена и глаголы он полагал знаками вещей, взятых по примеру (exemplo posito), как, например, «flumen» (поток), поскольку он возникает от течения (fluendo), назван [так] от «fluendo» (течение). (2) Часто знание этимологии необходимо при истолковании [смысла], ибо когда ты видишь, откуда произошло имя, ты еще лучше понимаешь его смысл. <Ведь когда понятна этимология, понимание всякой вещи становится полнее>. Однако не все имена были даны древними по природе (secundum naturam), но некоторые — по произволу (secundum placitum), так же как и мы своим рабам или собственности иногда даем имена, как угодно по своему желанию. (3) Поэтому не для всех имен находятся этимологии, ибо некоторые [вещи] получили свои имена не по своему качеству, то есть происхождению (gentium), но согласно произволу человеческого желания.

Ведь этимологические имена бывают даны или по причине (ex causa), как «reges» (цари) — от <«regendum» (правление), то есть> «recte agendum» (правильное поведение), или по происхождению (ex origine), как «homo» (человек) от «humus» (земля), или от противного (ex contrariis), как «lutum» (грязь) — от «lavando» (мытье), поскольку грязный не есть чистый, а также «lucus» (священная роща), поскольку, будучи затененной, она лишена света (parum luceat). (4) Некоторые также образованы от производных форм (derivatio), как «prudens» (благоразумный) — от «prudentia» (благоразумие). Некоторые также — от звучания, как «garrulus» (говорливый) от говора. Некоторые имеют греческую этимологию, но склоняются по-латыни, как «silva» (лес)[115], «domus» (дом). (5) Другие же выводят свои имена от наименований мест, городов или рек, многие из которых названы на языках других народов, и поэтому их происхождение выявляется с большим трудом. Ибо у варваров много имен, неизвестных латинянам и грекам.

Глава XXX. О глоссах

Греческое γλω̂σσα получило [в латинском] языке имя истолкования (interpretation Его философы называют «присловием» (adverbium), поскольку оно обозначает одним-единственным словом то звукосочетание (vox)[116], которое мы хотим понять. А то, чем оно является, объясняется одним словом, как «“умолкнуть” (conticiscere) — это от “молчать” (tacere)». (2) Или же, [как в]

Latus haurit apertum. (Verg., Aen., X, 314)

(Грудь открытую пронзает).

«“haurit” (черпает, протекает, берет, пьет, пронзает) [читай:] “percutit” (пробивает)». Или же когда мы вместо «рубеж» (terminum) говорим «граница» (finis), или «разоренный» (populatus) объясняем как «опустошенный» (vastatus), и всегда [будет глосса], когда мы смысл одного слова поясняем другим словом.

Глава XXXI. О различениях

Различение (differentia) есть вид определения (definitio), при помощи которого писатели искусно отличают одно от другого. Ведь [когда] две вещи в соединении между собою не ясны, если сделать различение, они отделяются, [и] при помощи разлиения становится понятным, что есть что. Так, если ты спросишь, какова разница между царем и тираном, то, если сделать различение, определится, кто есть кто, а именно: «царь — умеренный и уравновешенный [человек], а тиран — жестокий». <Ведь если между этими двумя [понятиями] сделать различение, то будет понятно, что есть что.> И так далее.

Глава XXXII. О варваризме