Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств

Родов истории три. Ведь эфемеридою (ephemeris) называется то, что совершилось за один день. Она у нас зовется дневником (diarium). Ибо то, что латиняне называют дневником, греки — эфемеридою. (2) Календарем (kalendaria) называется то, что записывается за один месяц. Анналы (annales) — это вещи, [произошедшие] за один год. (3) Ведь все достойные памяти [события] мирного и военного времени, на море и на земле заносятся в записки (commentarii) погодично и именуются анналами из-за ежегодно повторяющихся дел (ab anniversariis gestis).

(4) История же это [события] многих лет или времен, и ее тщательные погодичные записки заносятся в книги. История же тем отличается от анналов, что история — это [события] того времени, которое мы наблюдаем, анналы же — [события] того времени, которое было не в наши лета. Поэтому [книги] Саллюстия[239] содержат историю, а [книги] Ливия, Евсевия, Иеронима[240] — анналы и историю. (5) Также и между историею, рассказом и баснею есть различие. Ведь истории — это истинные дела, которые произошли, рассказы (argumenta) — это то, что хотя и не произошло, однако же могло быть, а басни — это то, чего не было и быть не могло, ибо они противоестественны.

Книга II. О риторике и диалектике

Глава I. О риторике и ее названии

Риторика (rhetorica) есть наука хорошо говорить по гражданским вопросам, <обильное красноречие> правильное и хорошее для убеждения. Названа же риторика от греческого выражения απὸ του̂ ῥητορίζειν, то есть от множества разговоров (locutio), ведь ῥη̂σισ у греков — это разговор, а ῥη̂τωρ — оратор. (2) Риторика же связана с искусством грамматики. Ведь в грамматике мы учимся науке правильно говорить, а в риторике мы действительно постигаем, каким образом будем выражать те [вещи], которым научились.

Глава II. Об изобретателях искусства риторики

Наука же эта была изобретена[241] греками — Горгием[242], Аристотелем и Гермагором[243] — и переведена на латынь Туллием [Цицероном] и Квинтилианом[244] <и Тицианом[245]>, но так многообразно и разнообразно, что читающему легко поразиться ей, [но] понять, охватить невозможно. (2) Ведь пока он хранит пергаменты, к его памяти как бы пристает вереница изречений, но если он отложит их в сторону, скоро воспоминание обо всем записанном исчезает. Постижение в совершенстве этой науки делает [человека] оратором.

Глава III. Об ораторе и частях риторики

Оратор, следовательно, — муж добрый, в говорении опытный[246]. «Муж добрый» (vir bonus) включает природу, привычки и умения (artes). «В говорении опытный» (dicendi peritus) включает умелое красноречие (eloquentia), которое состоит из пяти частей:

[1] нахождения [материала] (inventio),

[2] расположения [материала] (dispositio),

[3] словесного выражения (elocutio),

[4] запоминания [речи наизусть] (memoria),

[5] произнесения (pronuntiatio),

и наконец [включает] обязанности, состоящие в том, чтобы убеждать всякого.

(2) Сама же опытность в разговоре состоит из трех частей: природы, научения и практики. [1] Природа (natura) — это врожденное (ingenio), [2] научение (doctrina) — это знание, [3] практика (usus) — это постоянная деятельность (assiduitas)[247]. Ведь эти [части] таковы, что они требуются не только оратору, но и всякому искусному человеку, чтобы он мог что-нибудь смастерить.

Глава IV. О трех родах дел

Родов дел (genera causarum)[248] три: совещательный, показательный и судебный. Совещательный (deliberativus) род — тот, в котором ведется речь о каких угодно жизненных пользах, о том, что должно или что не должно делать. Показательный (demonstrativus)[249] — тот, в котором указывается человек, достойный похвалы или порицания.

(2) Судебный (iudicale) — тот, в котором дается суждение о делах данного человека, [суждение] о наказании или награде. Назван же он судебным потому, что судит о человеке и суждение свое высказывает или о том, что хороший [человек] достоин награды, или о том, что несомненно виновный должен быть осужден и понести кару.

(3) Совещательный (рассуждающий) род зовется так потому, что в нем рассуждается о всяких вещах. Этот род двоякий — убеждение и отговаривание, то есть [суждение] о том, к чему следует стремиться, и о том, чего следует избегать; то есть о том, что следует и не следует делать.

(4) Увещевание (suasoria) же подразделяется на три предмета — на то, что честно (honestum), полезно (utile) и допустимо (possibile). Оно тем несколько отличается от рассуждения, что увещевание адресовано к другому человеку, а рассуждение иногда может быть и о себе. В увещевании же есть две [вещи,] которые еще более важны: надежда и опасение.