Читаем Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств полностью

По-гречески он называется силлогизмом, а по-латыни — доказательством (argumentatio). Назван же доказательством, так как он — как бы речь ясного (argutus)[270] ума, с помощью которого мы правдоподобным образом стремимся к новому знанию (inventum). Силлогизм, следовательно, есть последнее заключение при помощи предпосылок, прибавлений и подтверждений, [делаемое] или из-за [наличия] неясности у колеблющегося или из-за уверенности у доказывающего. (2) Ведь он состоит из трех частей — предпосылки[271], прибавления[272] и заключения. Предпосылка: [например,] возьмем: «То, что является благим, не может иметь постыдного употребления». Слушающий соглашается. Прибавим следующее: «Деньги могут иметь постыдное употребление». Заключаем: «Следовательно, деньги не являются благом»[273]. (3) Силлогизм же используется не только риторами, но еще больше — [философами-] диалектиками. Апостол[274] часто может предполагать, прибавлять, подтверждать и заключать, что, как мы говорим, свойственно искусству риторики и диалектики. (4) Силлогизмы у риторов бывают прежде всего двух родов — выведение и рассуждение[275].

Членов выведения (inductio[276]) три — во-первых, предпосылка, во-вторых, привнесение, которое также называется прибавлением, в третьих, заключение. (5) Оно является выведением, поскольку посредством несомненных вещей добивается согласия у тех, которые его установили, то есть или у философов, или у риторов, или у собеседников. Предпосылка (propositio) выведения — та, которая необходимо вводит отношения (similitudines) [среднего термина] к одной или многим вещам, с которыми следует согласится. (6) Привнесение (inlatio), которое также называется прибавлением (assumptio) выведения — то, которое вводит вещь, о которой спорят, и по этой причине [ее] отношения [со средним термином] являются известными. Заключение (conclusio) выведения — то, которое или подтверждает допущение прибавления, или обнаруживает то, что из него получается.

Рассуждение (ratiocinatio) есть речь, посредством которой удостоверяется то, о чем вопрос. (7) Родов рассуждения два. Во-первых, энтимема, которая есть неполный силлогизм или речь[277]. Во-вторых, эпихирема, которая есть силлогизм недосказанный и больший по размеру.

(8) Энтимема (enthymema)[278], следовательно, на латынь переводится как содержание ума, поэтому неполный силлогизм имеют обыкновение называть искуснописанием (artigraphus). Ведь форма его доказательства состоит из двух частей, ибо то, истинность чего необходимо показать, обнаруживается посредством опущенной посылки силлогизмов, как в следующем: «Если следует избегать бурь, значит не нужно плавать». Ведь очевидно, что [состоящее] из одной предпосылки и заключения не является полным, потому [данная фигура] более подходит для риторов, чем для диалектиков. (9) Разновидностей энтимемы пять — во-первых, доказывающая, во-вторых, показывающая, в третьих, сентенциальная, в четвертых, служащая примером, в пятых, собирающая. (10) Доказывающая (convincibile) — это та, которая доказывается очевидным доводом, как делает Цицерон: «Значит, вы заседаете здесь, чтобы отомстить за смерть того, кого — если бы это было в вашей власти — отказались бы вернуть к жизни» (Cic., Mil., 79)[279]. (11) Указывающая (ostentabile) — та, которая ясно и коротко выражает вещь, демонстрируя ее, как у Цицерона: «Он все еще живет: мало того, он еще приходит в сенат!»[280] (Cic., Cat., I, 2). Сентенциальная (sententiale) — та, которая приводит общую сентенцию, как у Теренция:

...Ведь в наши днираболепие — друзей, правда ненависть родит (Ter., Andr., 68–69).

(12) Служащая примером (exemplabile) — та, которая просто показывает случившиеся посредством сравнения с некоторым примером, как Цицерон: «Удивляюсь я тебе, Антоний, что конец тех, чьим поступкам ты подражаешь, тебя не страшит»[281] (Cic., Phil., II, 1). (13) Собирающая (collectivum) — та, которая собирает воедино [все вещи], которые нужно доказать, как говорит Цицерон: «Итак, того, кого он [некогда] не захотел [убить] по справедливости, он захотел [убить] теперь, когда некоторые [этим] недовольны? Того, кого [он не решился убить] по праву, в подходящем месте, вовремя, безнаказанно, он, не колебаясь, убил в нарушение права, в неподходящем месте, не вовремя с опасностью утратить гражданские права?»[282] (Cic., Mil., 41). (14) Далее, Викторин[283] дал энтимемам другую классификацию: [энтимема] с опущенною посылкою (ex sola propositione), как если все уже сказано, например так: «Если следует избегать бурь, значит, нет нужды в мореплавании». (15) [Энтимема] с опущенным заключением (ex sola assumptione), как следующая: «Если он враг, то он убъет, а он враг». Поскольку в последней отсутствует заключение, она и называется энтимемою.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История бриттов
История бриттов

Гальфрид Монмутский представил «Историю бриттов» как истинную историю Британии от заселения её Брутом, потомком троянского героя Энея, до смерти Кадваладра в VII веке. В частности, в этом труде содержатся рассказы о вторжении Цезаря, Леире и Кимбелине (пересказанные Шекспиром в «Короле Лире» и «Цимбелине»), и короле Артуре.Гальфрид утверждает, что их источником послужила «некая весьма древняя книга на языке бриттов», которую ему якобы вручил Уолтер Оксфордский, однако в самом существовании этой книги большинство учёных сомневаются. В «Истории…» почти не содержится собственно исторических сведений, и уже в 1190 году Уильям Ньюбургский писал: «Совершенно ясно, что все, написанное этим человеком об Артуре и его наследниках, да и его предшественниках от Вортигерна, было придумано отчасти им самим, отчасти другими – либо из неуёмной любви ко лжи, либо чтобы потешить бриттов».Тем не менее, созданные им заново образы Мерлина и Артура оказали огромное воздействие на распространение этих персонажей в валлийской и общеевропейской традиции. Можно считать, что именно с него начинается артуровский канон.

Гальфрид Монмутский

История / Европейская старинная литература / Древние книги