Этюды о гуманитаризации образования

Нельзя забывать: «Истинное, конкретное тождество содержит в себе различие, изменение» (Энгельс Ф. Диалектика природы. М.: Госполитиздат, 1955, с. 170).

«Спортивные тренировки» — так характеризовал И. А. Бернштейн «повторение без повторения».

Кстати, интересно, что имеется зависимость между успеваемостью в школе и развитием мышечной системы учеников (Соц. индустрия. 1986. 26 янв.). Аналогичные результаты в отношении работоспособности имели место и у научных сотрудников.

Естественно, что это говорит не о взаимозаменяемости учебы и спорта, а о взаимном дополнении.

Наиболее естественным способом снятия утомления являются физические упражнения.

В США некоторые фирмы ввели своим сотрудникам надбавку к зарплате, если те ежедневно занимаются физподготовкой.

Рядом с залами многочасовых заседаний располагается гимнастический зал с гантелями, гирями, эспандерами, штангами. Считается, что силовые упражнения за минимум времени снимают напряжение, утомление и т. п.

Как уже отмечалось, процесс обучения должен способствовать самостоятельному мышлению, а не сводиться к запоминанию формулировок, различных эмпирических формул, дат рождения и т. д. Кстати, по Аристотелю: мышление начинается с удивления.

Приведем пример. Часто беседуя с учениками, студентами, а иногда и с людьми более высокой квалификации, приходилось обращать внимание, что открытия объясняются теми или иными причинами и при этом недостаточно внимания уделяется методам мысленного эксперимента. Аристотель полагал, что скорость гравитационного падения пропорциональна весу. Спрашивается, почему Галилей стал сомневаться в утверждении Аристотеля и поставил опыт? Может быть, из принципа, что надо во всем сомневаться, а иногда и в том, что 2X2 = 4, при этом не забывая совета Питирима Александровича Сорокина: «Постулировать каждому вольно все, что бог на душу положит, хотя бы «2X2= немазаной телеге», но это отношения к науке не имеет».

Кстати, тема «здравого арифметического смысла — формула 2X2 = 4 — метафора у Достоевского, Пруста, Честертона используется ими «как демонстрация тирании рассудка». У Достоевского «Подпольный человек» во имя свободы отвергает мир, где 2X2 = 4, заявляет, что и «2X2 = 5 — премилая иногда вещичка». У Оруэл-ла формулой свободы личности «1984» становится «2X2 = 4», а не 2X2 = 5 — пятилетка в четыре года.

Надо помнить девиз К. Маркса: «Подвергай все сомнению».

Этим правилом следует пользоваться в разумных пределах, не доводя его до абсурда. Этот девиз не имеет ничего общего с никчемным критицизмом, в котором отрицание выступает самоцелью. «Когда человек отрицает решительно все, то это значит, — считал Д. И. Писарев, — что он не отрицает равно ничего и что он даже ничего не знает и не понимает».

Как можно сомневаться в том, что Солнце и звезды обращаются вокруг неподвижной Земли? Это мы видим собственными глазами. Мысль же Коперника о том, что «на самом деле все наоборот», — основа современной астрономии.

В природе и обществе многое можно объяснить не из принципов «очевидно», «естественно», «не вызывающее сомнения», а из принципа «все наоборот».

Так, очевидно, вполне естественно, что человек не животное. Но исходя из принципа «все наоборот», возникла идея Дарвина о том, что человек — это именно животное, которая позволила понять происхождение человека.

Естественно принять, что общество можно объяснить исходя из человеческих свойств. К. Маркс доказал, что все наоборот: «Сам человек может быть понят лишь в качестве ансамбля, совокупности всех общественных отношений».

Сомнению относительно утверждения Аристотеля содействовали и результаты следующего мысленного эксперимента.

Имеется легкое тело 1 и более тяжелое 2. По Аристотело, скорость падения первого тела 1 меньше скорости падения второго тела 2. При соединении этих тел получается тело 3, тяжелее тел 1 и 2 вместе взятых. Опять же, по Аристотелю, скорость падения тела 3 должна быть больше скорости падения тела 2. С другой стороны, поскольку тело 3 как бы включает два тела, его скорость падения должна находиться между скоростями тел 1 и 2, то есть должна быть меньше скорости падения тела 2. Это противоречие и привело Галилея к мысли поставить опыт. Результаты опыта на знаменитой Пизанской башне подтвердили сомнения и показали, что скорость падения практически не зависит от веса тела.

«Мыслитель лишь постольку диалектик, поскольку он — противник самого себя. Усомниться в самом себе — высшее искусства и сила» (Л. Фейербах).

Форма неосознанного — диалог и противоборство с самим собой — является одной из составных частей творчества, а также лучшим способом оценки мысли.

Физик Э. Л. Андроникашвили в качестве примера приводит открытие Толстого — в рассказе Наташи Пьеру о своей любви к князю Андрею и о его смерти. Во время рассказа она начинает понимать, что уже не любит князя и у нее просыпается любовь к Пьеру. Для выражения нового чувства у нее нет слов, но есть слова для старой любви, с которыми, хотя они и перестали выражать истину, она еще не может расстаться.