Этмантиз (СИ)

Долго высиживать в ожидании чуда – последняя ошибка, которую мог совершить Наруто. Его до сих пор не нашли, значит, надо выбираться самому. Когда Куренай уведёт съёмочную группу, не останется никого, кто бы исследовал территорию с особой тщательностью. Местным всё равно, что случается с нерадивыми туристами. Собственные шкуры дороже. Они не прекратят поисков, по крайней мере, неделю. А потом объявят о пропавшем без вести человеке. И Шисуи никогда не избавится от вины за резкость при прощании.

Наруто снова всхлипнул, задыхаясь в нежных чувствах к партнёру. Именно о Шисуи он вспоминал с трепетом в сердце. Не об Итачи, который запрещал себе подкрадываться исподтишка; не об Орочимару, призрачное прикосновение рук которого сводило Наруто с ума. Ни об одном из них Наруто не думал с таким бураном внутри. Если бы ему сказали, что так всё и будет, он бы позволил Шисуи уговорить себя остаться.

Наруто зашевелился, ибо начинал чувствовать себя ничтожеством и слабаком. Первое движение прострелило сверху донизу, отозвалось в следе от каждого зуба, в каждой ссадине и в раненой колючкой икре. Кажется, прокол получился глубже, чем представлялось вначале. Невзирая на боль, стискивая зубы и рискуя прикусить язык, если закричит, он двинулся в сторону выхода. Уже достаточно светло, чтобы разглядеть под кустом затаившегося этмантиза. Птицы снаружи заливались на все лады. Значит ли это, что хищник ушёл и территория безопасна?

Проход был чрезвычайно узким. Наруто с усилием начал продвижение. Казалось, всё тело распухло, и он обречён остаться здесь до самой смерти. Дьюи благоразумно перебралась на плечо. Не слетела, боялась снова потерять контакт с хозяином. Наруто не пытался согнать её. Вместе легче. Греет ощущение кого-то близкого рядом. Проход заметно сузился, когда Наруто увидел, что за камень преграждает путь на уровне его коленей. Ноги подкосились. Наруто сел бы на пятую точку в полном бессилии, если бы стены не удерживали его в вертикальном положении.

Это был не камень. В щели между камнями застряла голова этмантиза. Жуткая морда и где-то там утолщённый череп. Не двигался. Наруто не слышал его дыхания, хотя замер без единого звука. Сдох? Вот сам взял и сдох? А как же самосохранение? Ни одно животное не полезет в местность, в которой чует опасность. Застрять намертво – очень даже реальная опасность. Могло ли это обстоятельство свидетельствовать о крохотном уме этмантиза? В таком случае, почему они вообще выжили, а не передохли, пытаясь забраться на дерево за добычей, и не попадали, разбиваясь насмерть?

Дьюи выглянула из-за головы хозяина, вытянув шею. Снова закричала, но не столь громко. В её голосе не было той безграничной ярости, с которой она бросалась на хищника. Она устала и чувствовала себя больной. Наруто протянул руку. Неуверенно, с поднимающейся в подсознании паникой. Но отвага ведь и заключается в преодолении страха. Наруто обязан сам убедиться, что тварюга удавилась насмерть. И ткнул пальцем в кончик морды. Этмантиз ожил в тот же момент, задёргался в попытке пролезть в надёжное укрытие. Его челюсти раздвигались, словно он пытался отшвырнуть камни друг от друга и достать желанный приз. В отблесках раннего утра поблёскивал единственный глаз. Вместо второго так и остался чёрный провал с сочащейся из него чёрной струйкой.

Кровь во мраке выглядела именно такой. Наруто сравнил с цветом своей крови.

Он пережил несколько минут отчаянного страха, прежде чем этмантиз перестал двигаться. Замер в той же позе, в которой провёл всю ночь. Идеальная осада. Наруто понял, что никогда не выберется отсюда. Хищника не прогонит даже голод. Он недалеко ушёл от своих предков-крокодилов, мог обходиться без пищи не одну неделю. А Наруто имел все шансы не дожить до конца первой из-за обезвоживания, из-за полученных ран, из-за воспаления. В дикой Африке не выживают без поддержки. У Наруто нет поддержки, кроме маленькой птички, не способной выжить самостоятельно даже не имея под боком обузы в виде раненого хозяина.

- Дьюи, - он попытался стащить её с плеча, но безрезультатно: между камнем и плотно прижатым к нему телом невозможно просунуть даже пальца, не говоря уже о всей руке. Вторая не слушалась совсем. Та, за которую ухватился этмантиз и прокусил, казалось, до самых костей. Стоило поблагодарить эволюцию за медлительность в физиологических изменениях. Лет через тысячу, пожалуй, вместо руки у Наруто осталась бы кровавая рана, от которой он бы и умер в течение пары минут.

- Лети домой, Дьюи, - Наруто вспоминал все знакомые ей слова. Домой – знакомое слово. Она всегда летела к Шисуи, если Наруто посылал её. Могла ли шани, будучи несерьёзно раненой, преодолеть пару материков и океан? Или это самоубийство? На научных сайтах описывали подобные случаи. Но тогда летали абсолютно здоровые шани. Тратили по неделе на длительный перелёт, но возвращались домой, несли сообщение от хозяина или его завещание на лапке. Шисуи сразу поймёт, что случилось, едва Дьюи постучится в окно. Ему не нужны записки.