Читаем Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период полностью

Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период

Теперь рассмотрим ситуацию по возрастным группам[50]. За основу возьмем те же нижний и верхний квинтили доходов населения. Возрастные показатели, в свою очередь, разбиты на 6 групп: 16–24 года, 25–34 года, 35–44 года, 45–54 года, 55–64 года и 65 лет и старше. Из этих групп имеет смысл обратить внимание сейчас только на три в промежутке от 25 до 54 лет. Это делается по следующим соображениям: значительная часть людей в возрасте 16–24 лет учится в школе или университете и не работают, поэтому изначально возрастная группа в этом квинтиле находится на неравных условиях с остальными возрастными группами по критерию доходов. То же самое можно сказать о двух последних в классификации возрастных группах (55–64 и 65 и старше). Здесь причина в том, что пенсионный возраст в Эстонии по состоянию на 2011 год составлял 63 года для мужчин, а для женщин 60,5. Средняя пенсия в Эстонии в 2011 году составляла 270,6 евро[51], тогда как средняя заработная плата-брутто была 839 евро[52]. Незавидное положение пенсионеров в Эстонии очень серьезная проблема, требующая отдельной статьи. Однако в данном случае внимание обращено на возрастные категории, которые исключают пенсионеров и учащихся.

Таблица 6 содержит информацию о доходах в трех возрастных группах жителей Эстонии в возрасте от 25 до 54 лет. Информация представлена по годам с 2003 года по 2011 год и показывает процент людей в нижнем и верхнем квинтиле. Например, в 2003 году 16,9 % жителей Эстонии в возрасте от 25 до 34 лет находились в нижнем квинтиле, т. е. получали не больше 1533,88 евро в год (таблица 1), тогда как 28,5 % жителей Эстонии из той же возрастной группы получали больше 3736,00 евро в год.

Таблица 6: Процент людей из соответствующей возрастной группы, получающий соответственно наименьший (нижний квинтиль) и наибольший (верхний квинтиль) доход[53]

Из таблицы 6 можно сделать вывод, что в Эстонии у более молодого работника больше шансов получить более высокооплачиваемую работу. Для первой категории (25–34) свойственны наибольшие колебания, если смотреть на верхний квинтиль – минимум (28,5 % в 2003 году) и максимум (37,4 % в 2008 году). Однако следует отметить, что в 2011 году процент жителей Эстонии в возрасте от 25 до 34 лет, которые были в верхнем квинтиле по уровню доходов, составлял 32,6 процента, что близко к показателю 2004 года, т. е. началу рассматриваемого отрезка во времени. Между тем показатели для остальных возрастных групп изменялись в пределах 4 %, и для представителя каждой возрастной группы, если рассматривать ее отдельно, были довольно одинаковые шансы оказаться в любом из пяти квинтилей (около 20 %), тогда как для неэстонцев отношение нижнего квинтиля к верхнему составляет, согласно таблицам 4–5, 25 % к 12,1 %.

Вывод, который можно здесь сделать: учитывая уровень доходов, дискриминация по этническому признаку в Эстонии в разы превышает дискриминацию по возрастному признаку.

Выводы

Несмотря на данную ситуацию, в Эстонии звучат рассуждения о «(не)заметных меньшинствах». Поэтому цифры здесь могут стать тем инструментом, который мог бы позволить наконец обратить внимание на определенное меньшинство в Эстонской Республике.

В дальнейшем целью подобных сравнений может стать выявление ненормального официального правозащитного дискурса как в Эстонии, так и в любой другой стране. Это следует сделать в отношении каждой оси системы координат правозащитника. Следует особенно подчеркнуть, что выявлять следует не с тем, чтобы как-либо принизить существующие проблемы в других областях, а чтобы показать упорное нежелание заниматься одной прогрессирующей общественной болезнью.

Статистические данные могут служить инструментом для выявления приоритетов борьбы с дискриминацией. В качестве практической рекомендации можно начать вводить повсеместные требования для официальных государственных институтов, работающих в сфере защиты прав человека, проведения сравнительного анализа по основным параметрам – этнической принадлежности, возрасту, тендеру, сексуальной ориентации, вероисповеданию и инвалидности.

В данной статье были затронуты только параметры этнической принадлежности, возраста и тендера. На их примере были показаны шаги для анализа данных с целью выявления ключевой проблемы общества. В дальнейшем необходима доработка процедур определения неравенства с представлением более формального механизма для проведения вычислений.