Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Так, Колчак и Деникин, номинально возглавляя белый лагерь, с самого начала де-факто полностью зависели от стран Антанты, и не только в экономическом и в военном, но и в политическом отношении. В частности, условием признания Колчака «Верховным правителем» было подписание согласия на отторжение от «Единой и неделимой» Украины, Прибалтики, Закавказья и Средней Азии, а численность иностранных войск, участвующих в Гражданской войне 1918-1921 гг., была соизмерима с численностью белых формирований.

Момент такого перехода внутреннего конфликта в «горячую» фазу гражданской войны обычно связан с переходом политической инициативы к внешним силам и началом интервенции, в результате чего над соответствующей элитной группировкой устанавливается внешний контроль, а сам конфликт переходит в «горячую» фазу. Стадия падения династии Романовых была сравнительно мирной, начало интенсивных боевых действий непосредственно связано с началом интервенции. Фактически, от Февраля до Гражданской войны прошел целый год.

Аналогично, в процессе завершения распада Византийской империи придворные партии призывали на помощь различные внешние силы: латинян, болгар, турок и т. д.

Во времена Великой французской революции часть элит открыто опиралась на иностранные структуры и силы, в первую очередь на Пруссию и Великобританию.

После распада Российской империи одни силы опирались на страны Антанты, прежде всего, на Англию и Францию (Деникин, Колчак, Юденич и т. д.). Другие, такие как атаман Краснов, украинская Директория, опирались на немцев. Дальний Восток стал объектом интервенции не только Антанты, но также японцев и американцев.

Т. о. налицо явная опора части элит, в особенности, региональных, на внешние силы, и не только военные, а, прежде всего, на экономические и организационные.

Распад СССР также характеризовался опорой на внешние силы как на федеральном, так и на региональном уровнях. В первую очередь, в процесс демонтажа советской системы включились США и Европа, хотя нельзя сбрасывать со счетов нарастающее участие в постсоветской политике Китая, мусульманского мира и ряда других внешних акторов.

Еще одним предвестником надвигающейся политической катастрофы является ставка правящей части элиты, чувствующей ослабление власти, на насилие и террор в отношении ядра управляемой общности. Ставка на повышение политической управляемости общества через насилие, в том числе вполне легитимное формально, ведет к расколу элит, нарастающему отчуждению (деидентификации) низов от элит и, как следствие, к разрушению оснований власти и политической катастрофе.

Кризис или катастрофа?

Основное отличие политических кризисов от политических катастроф – разрушение социальных оснований власти, вызванное выходом политического противоборства за рамки элит и генерализацией внутриэлитного конфликта.

Рядовые политические кризисы разрешаются на уровне элит через кадровые перестановки и разного рода демократические процедуры, в крайнем случае – «верхушечные» перевороты, не затрагивающие нижние страты общества и, соответственно, основания политической власти. Борясь за власть, элитные группировки не заинтересованы в разрушении самой системы власти, как объекта и цели политического противоборства, и, соответственно, не заинтересованы в выходе политического противоборства за пределы элит, ведущей к делегитимации власти, разрушающую ее основания. В условиях внутриэлитного политического конфликта система власти, включая ее социальные основания, есть основная цель, объект противоборства, целевой ресурс, разрушение которого не входит в цели его участников. В этом плане характерен пример Смутного времени, когда претенденты на московский трон позиционировали себя под именем царевича Дмитрия Иоанновича: самозванцы стремились освободить от соперников и занять трон, но не разрушить его.

Преднамеренное или непреднамеренное разрушение оснований власти ставит перед руководством победившего заговора заведомо непосильную для узкой элитной группировки задачу выстраивания с нуля всей системы власти, идеологии и, по сути, всей социальной структуры социума.

В результате, «уронив власть в грязь», победившие заговорщики зачастую не в силах «поднять» ее, в результате чего революции (в отличие от обычного переворота) «пожирают своих детей» в ходе длительных и многоэтапных смут, следующих за политическими катастрофами, в ходе которых разрушаются не только институты власти, но и вся система социальных ролей и статусов.