Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Характерно, что в своей оценке роли «бюргерства», то есть буржуазии, третьего сословия, Гегель принципиально расходится с деятелями французского Просвещения, видя в бюргерстве (то есть в буржуазии, горожанах, мещанах, «третьем сословии») в основном косное, пассивное и даже деструктивное начало.

Характерно, что гегелевская оценка «бюргерства» как деструктивного начала, разрушающего «дух нации», в полной мере проявилась в постиндустриальном мире. В нем тотальное проникновение процессов товарного обмена в нетоварные по своему генезису и онтологической природе сферы жизни привело к кризису наций, как наиболее сложно организованных общностей. Наций, сплоченных на уровне наиболее «высоких», то есть максимально оторванных от сиюминутной рациональной почвы и биологического гедонизма духовных ценностей, что в ряде современных теорий обозначается как «символические ресурсы».

В контексте данной работы важно, что Гегель обращает внимание на связанные с политическим дроблением этнической территории дивергентные процессы, подчеркивая, что политическое дробление усиливает культурную и хозяйственную фрагментацию германоязычного пространства, что может затруднить его последующую интеграцию.

По мнению Гегеля, как теоретика германского национально-государственного строительства, для преодоления раздробленности недостаточно национальной идеи, как таковой, нужна политическая воля, подкрепленная властным и силовым ресурсом: «…немецких обывателей (бюргеров) вместе с их сословными учреждениями, которые не представляют себе ничего другого, кроме разделения немецких народностей, и для которых объединение является чем-то совершенно им чуждым, следовало бы властной рукой завоевателя соединить в единую массу и заставить их понять, что они принадлежат Германии»176.

Знаменательно, что гегелевская «Конституция Германии», начатая в последние годы XVIII века, была впервые опубликована только в 1893 году, то есть почти 20 лет спустя после того, как Бисмарк завершил объединение немецких государств почти в буквальном соответствии с идеями Гегеля. Т. е. идеями пусть обобщенного, но вполне реалистичного проекта «нации-государства», ключевым понятием которого был «дух нации».

Таким образом, в отношении генезиса наций Гегель достаточно явно наметил линию конструктивистского подхода, рассматривающего соци-альные системы как результат (и, применительно к Германии, как цель) волевого и целенаправленного социального конструирования со стороны политических элит.

Окончательное формирование гражданских наций, которое в Европе в основном завершилось к концу XIX века, можно соотнести с введением всеобщего избирательного права, массовой грамотности и всеобщей воинской обязанности.

Таким образом, эволюция понятия «нация» отражала не столько мировоззренческие изменения, сколько эволюцию самой нации, как реальной социальной группы, то есть общности, объединенной активным участием в политической жизни государства и функционировании его социальных институтов в качестве граждан.

Понятие «нация» первоначально возникло как обозначение всей совокупности римских граждан, соединенных гражданско-правовыми отношениями в рационально организованную социальную структуру, и получило развитие в практике Восточной Римской империи (Византии), надолго пережившей Западную.

В период социального регресса раннего Средневековья «нация», как понятие, и стоящая за ним общность сузилась до сословной верхушки.

Последующий период социально-экономического прогресса сопровождался расширением социальных границ нации, которая включила в состав нации сначала «третье сословие», а в дальнейшем и всех подданных, в результате чего образовались современные гражданские нации.

Таким образом, уже к концу XIX века понятие нации в европейских языках приобрело современное значение, подразумевая политически структурированную государством устойчивую совокупность его граждан, обладающих развитым сознанием общности и набором так называемых «признаков принадлежности» – общностью территории, языка, экономической жизни и др.

Однако ключевой для системного научного анализа проблемы социогенеза вопрос о построении категориального аппарата этнологии, социологии и социальной философии, адекватного системной сложности социальных процессов, был осознан научным сообществом лишь в конце XIX – начале XX столетия.