Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

В отличие от этноса, крупное полиэтническое государство зачастую создается и распадается за немногие годы, обычно почти не затрагивая повседневной этнической жизни входящих в них исторических провинций.

В конечном счете, нетождественность, разнокачественность этнической и государственно-политической сфер общественного бытия в индустриальную эпоху, маскируемая расширением границ нации до всей совокупности граждан и вытеснением на периферию социальной жизни этнических групп, хорошо просматривается в историческом развитии.

Как показано выше, историческое развитие феномена размежевания этнического и национального показывает этимология и историческая эволюция самой категории нации.

Таким образом, объективный характер разграничения этнического и национального соответственно разграничению сферы повседневности и сферы политики подтверждается и в исторической ретроспективе.

При этом принцип одновременного участия индивида в нации и в этносе, как нетождественных общностях, становление и развитие которых в различных сферах общественного бытия и отражаемых различными феноменами общественного сознания объясняет качественное несходство примордиалистского и конструктивистского подходов к социогенезу. Это позволяет разграничить области их применения, что дает ключ для объективного и доказательного системного анализа социально-политических процессов этнокультурного порядка, характерных для глобализации.

Соответственно, становление ранних наций вело к отрыву общественных институтов и всего образа жизни с характерными для них гипертрофией политического, торгового и субъективного начала от исходной структуры обыденного бытия в форме исходной сельской родовой общины, формирующей этнос.

Собственно, само понятие «цивилизации» было изначально связано именно с античным городом, причем в достаточно явном противопоставлении сельской общине или «варварским» родо-племенным сообществам. Собственно, и категория политики этимологически связана именно с античным полисом.

С этой точки зрения уже городские общины античных городов, как компактных полисов, так и центров более крупных и полиэтнических территориальных образований, были как минимум протонациями. Они уже тогда обладали основными чертами современных гражданских наций, отличаясь от них, скорее, количественно, в частности, долей сельского населения, генетически тяготеющего к полису, но не вовлеченного в сферу действия его весьма развитых государственных институтов. Вместе с тем, для античности, а позже и Средневековья было типично и очевидно устойчивое сохранение исходных этносов в форме традиционных сельских общин.

Эпоха эллинизма, а позже имперский Рим, развившийся из типичного полиса в территориальное полиэтническое государство, в ряде отношений стоявший весьма близко к европейским империям XVIII– XIX веков. Это ознаменовало окончательное размежевание политических и этнических общностей, завершившее «осевое время», как эпоху формирования первых полиэтнических государств и основных мировых религий, для которых «нет ни эллина, ни иудея».

Таким образом, в течение длительного исторического периода, начиная с появления ранних городских цивилизаций (культур), мы видим устойчивое параллельное сосуществование двух социальных реальностей: ранних наций (протонаций) в форме городских общин и исходных этносов, эволюционирующих в форме традиционной сельской общины.

При этом периоды подъема и деградации государств и порожденных ими политических общностей и идентичностей с очевидностью сопровождаются периодической (циклической) актуализацией и деактуализацией этносов и этнической идентичности. В ходе данного процесса периоды поступательного развития, подъема политических общностей – государств и цивилизаций – сопровождаются циклическим ослаблением этнических групп и этнической идентичности. И наоборот, ослабление государств приводило к актуализации этничности.

Волны этнокультурной фрагментации политических общностей и «этнизации» сознания объективно отражают кризис и социальный регресс политических общностей. Однако в эпоху глобализации такой кризис приобрел черты всеобщности.

Рубеж Нового времени, с которым обычно связывается «возникновение» европейских наций, – это не более чем рубеж превращения нации в ведущую социальную группу, охватывающую все страты общества. Превращения национальной идентичности в основную привело к переходу этнических групп в латентное состояние, а этническую идентичность – во вторичную, но устойчиво сохраняемую идентичность.

Таким образом, различным стадиям исторического развития, а также различным фазам развития политических общностей соответствует свое соотношение этнической и национально-политической компоненты. Их совокупность формирует реальную социальную структуру общества во всей его сложности, несводимой ни к динамичным политическим процессам с господствующим в них субъективным началом, ни к этнокультурным процессам с характерной для них эволюционностью и инерционностью.