Этноспорт. Руководство пользователя

Другой причиной феномена национализации выдающихся произведений искусства стала необходимость сохранения и обеспечения доступа к культурному наследию, когда автор этих произведений либо не установлен, либо его наследники отсутствуют за давностью лет. В этом случае, если авторское право никем не унаследовано, но к произведениям автора имеется широкий общественный интерес, выраженный в готовности платить за возможность соприкоснуться с такими шедеврами, возникает государственное администрирование культурного наследия и обеспечения его доступности.

Удовлетворение спроса населения в отношении доступности культурного наследия обеспечивается государством через комплекс специальных мер по его сохранению. Материальное наследие выявляется, реставрируется, адаптируется к современным требованиям, а затем обслуживается специализированными учреждениями культуры и владельцами объектов, на которых возложена обязанность сохранения памятников. Нематериальное наследие выявляется и сохраняется целевым финансированием деятельности неправительственных организаций (НПО) местных сообществ (а также их объединений регионального и национального уровней), занимающихся развитием ремесел, промыслов и ивент-менеджментом празднеств и ритуалов.

Мировая практика государственного администрирования сферы культуры ориентирована на создание и реализацию национальных программ, отвечающих целям устойчивого развития государств-наций под эгидой ООН [ЦУР 2030]. Международные программы создаются на основе взаимодействия стран-участников в рамках своих национальных программ. Суть таких национальных программ анализирует В.А. Куренной, по его мнению (с которым мы вполне согласны), все сводится к аппроксимации «количественных тенденций в области “продуктов и услуг культуры” (т. е. основных единиц культурной продукции, фиксируемых организациями культуры, включая СМИ, — спектакли, фонды библиотек, телевещание и т. д.), бюджета досугового времени, затраченного населением на тот или иной вид потребления культуры… динамики капитальных затрат на сферу культуры» [Куренной 2013: 28].

Таким образом, можно констатировать, что общепризнанной высшей формой репрезентации культуры стал ее национальный статус, поддерживаемый государством в интересах нации. Как утверждал британский социолог Б. Андерсон (1936–2015) в работе «Воображаемые сообщества» (1991), сегодня «быть нацией — это, по сути, самая универсальная легитимная ценность в политической жизни нашего времени» [Андерсон 2016: 42]. Развивая свою мысль, Б. Андерсон сделал заключение, имеющее прямое отношение к нашему исследованию глобальных процессов национализации в культуре:

«Отправной точкой для меня стало то, что национальность — или, как было бы предпочтительнее сформулировать это понятие в свете многозначности данного слова, nation-ness, — а вместе с ним и национализм являются особого рода культурными артефактами» [Андерсон 2016: 44].

Исходя из определения Б. Андерсона, национализацию культуры мы рассматриваем не только как результат, но и как процесс перманентных преобразований традиционной культуры в современном обществе, что позволяет нам выявить причины изменений современной игровой культуры, в которой (как и в культуре в целом) «разнородные феномены социальных, экономических и политических отношений редуцировались к культурным различиям», по определению культуролога Р.З. Хестанова [Хестанов 2013: 41].

Прежде всего, мы обращаем внимание на то, что культурное наследие включает в себя частное и общее. Частное представлено авторскими произведениями, которые могут быть признаны национальным достоянием и в этом качестве символически национализированы. Это происходит в случае широкого признания авторских произведений, когда к имени автора патетически добавляют его национальность, причем обязательно вместе с каким-нибудь эпитетом: великий русский художник, выдающийся армянский композитор, знаменитый грузинский скульптор, прославленный латышский балетмейстер и др. Общее в (нематериальном — согласно темы нашего исследования) культурном наследии выявляется и верифицируется специалистами по этнографии и фольклору на предмет соответствия рассматриваемого объекта исторической традиции изготовления (ремесла и промыслы), исполнения (песен, танцев, эпоса) или совершения (обычая, обряда, церемонии) чего-либо.